Такой беззащитный. Такой ранимый. Целиком и полностью зависимый от своей матери.
От человека, дающего ему… жизнь. От человека, решающего, сохранить эту самую
жизнь или уничтожить!
Телефон выпал из дрогнувшей руки. Уткнувшись лицом в мягкую подушку, я зарыдала в голос. Сейчас я отчётливо понимала, что никогда, ни при каких обстоятельствах не причиню вреда своему… будущему ребенку. Не смогу. Да и не захочу. Вне зависимости от реакции Виктора, отца и Чернышёва. Спустя некоторое время, когда слезы иссякли, на губах расцвела чуть растерянная, немного смущенная улыбка. Я осторожно, с толикой трепета прикоснулась к низу живота, чувствуя жар, исходящий от моего тела.
— Привет. Прошептала нерешительно, пытаясь хоть как-то обозначить своё присутствие. Это я, твоя… будущая мама! Надеюсь, у тебя всё хорошо, и ты не голоден по моей вине. Извини, но я сегодня ничего не ела. Надеюсь, ты простишь меня?
Естественно, никто мне не ответил. Но внезапно на меня нахлынула необъяснимая эйфория. Незыблемая вера в успех окрыляла. Мне хотелось парить над облаками. Находясь в таком странном приподнятом состоянии, я приняла ещё одно, не менее важное решение — немедленно рассказать всё Чернышёву. И будь, что будет.
И с этими мыслями я провалилась в царство Морфея.
Несколько часов спустя…
Услышав звуки, которые издавались откуда-то снизу, открыла глаза. Посмотрела на часы час ночи…
Блин я весь день проспала!
И снова раздался грохот. Я быстро встала с кровати и побежала вниз. Но, то, что я увидела в гостиной, подвергло меня в шок. Растрёпанные и пиздец какие счастливые Чернышёв и отец, сидели на диване и допивали бутылку виски.
— Боже… только не дышите от вас за километр разит!
— Доченька…Улыбаясь проговорил отец, попытался встать и снова рухнул на диван.
— Да папочка… а ещё мне говоришь меньше пить!
Подошла ближе к отцу и помогла ему встать.
Ну пойдём папа тебе пора баюшки…
— Слушай Юль… Мы тут с Егором о вас поговорили, и я не против ваших отношений. Только детишек сейчас не делайте, тебе надо сначала отучиться, а потом и о детях подумать можно.
Поздно пап… как же ты поздно говоришь об этом…!
— Хорошо пап….
Довела отца до его комнаты, уложила в кровать, раздела его и укрыла одеялом. Вышла из его комнаты и снова направилась в гостиную за Чернышёвым.
Ну что родной теперь ты….Помогла ему встать, положила его руку себе на плечо.
Чёрт какой же ты тяжёлый! Но в ответ я ничего не услышала. С трудом дотащив Егора до его комнаты, уложила его в кровать. Как же ты не вовремя напился…
Сняла с Егора ботинки, пиджак и рубашку. Только расстегнула ему ремень, как Егор открыл глаза и тихо проговорил.
— Иди сюда малышка, хочу тебе кое-что сказать.
Не задумываясь о последствиях, я забралась на кровать и села возле Чернышёва.
Колючка поцелуй меня!
И пока я с расширенными глазами откровенно пялилась на Чернышёва, он взял меня за затылок и прижался губами к моим губам.
— Мгммм…Только и успела произнести, когда его губы впились мне в рот, а его рука сильнее сжала мои волосы. От этого поцелуя, в голове пусто, ни единой адекватной мысли. Егор опускает тёплую ладонь на мой живот, поглаживает его, задевая пальцами пупок, и опускается ниже. Преодолев барьер из моих джинс, бросает на меня вопросительный взгляд. Я дёргаюсь, пытаюсь отшатнуться, и он успокаивающе что-то шепчет мне на ухо. Странно, но это действует, хотя слов я почти не разбираю. Егор снимает мои джинсы итрусики,
касается чувствительной кожи. В глазах рябит.
— Егор мммм. Я опускаю руки ему на плечи, чтобы не упасть в пропасть под названием Чернышёв.
— Пиздец, какая ты влажная. Его голос довольный и хриплый…
Его пальцы утопают в моей влаге. Её много. Очень. Остаётся только кивнуть, потерявшись в ярких ощущениях. Чернышёв действует именно так, как мне нужно. Кружит вокруг клитора, ласкает, надавливает, гладит, а затем резко входит во влагалище пальцами.
— Егор… Прошу…Шепчу быстро, словно обезумев.
Чернышёва трясёт от возбуждения, и меня тоже. Мы будто на грани. Тянусь руками к его штанам на голых инстинктах. Уверенность тает, когда мои пальцы касаются его тёплой кожи и водят по телу.
Что. Я. Делаю?