– Ага, так быстро убежал, будто у него пятки горели. Лишь бы не попасть под руку разгневанной старшей принцессе, – Шан Юй произнес это таким серьезным тоном, что Цюйцинь не могла не улыбнуться, вспомнив выражение лица старого евнуха, когда появился Сюин. Действительно забавно.
– Они привезли какие-нибудь вести от Цзи Хэ? – спросила она, откладывая тему с опозданием.
– Да, вам письмо, Ваше Высочество гунчжу Тэцзинь, – Шан Юй отложил палочки, доставая из рукава свиток.
– Наверняка это надо было передать лично в руки старшей принцессе, – отозвалась Мин Сянь, разглядывая императорскую печать с легким чувством меланхолии.
– Даже печать гунчжу Тэцзинь стоит в кабинете господина Шана, – неожиданно вклинился Чжоу Су, только что вернувшийся. – По Вэньчжоу ходят слухи, что господин Шан держит вас в плену и заправляет всем в поместье гунчжу.
– Ха-ха-ха, – расхохотался Шан Юй. – Это они просто не знакомы лично со старшей принцессой, которая словно домашняя тигрица[80].
– Так вы не даете им возможности, – не преминул вставить Чжоу Су.
– Чжоу Су, ты хотел о чем-то доложить? – спросила Мин Сянь, прерывая эти глупости.
– У меня, собственно, вопрос к господину Шану, – сказал евнух. – Куда ставить все эти сундуки? Слуги в полном непонимании, вы сбежали, не раздав никаких указаний. Никто не знает, что с ними делать.
– Кажется, я уже даже не хозяйка в собственном доме, – с легкой ноткой притворной грусти сказала Мин Сянь.
– Ваше Высочество, господин Шан бросил все дела, услышав, что хозяйка поместья в ярости из-за его опоздания, – выступил в защиту Шан Юя Чжоу Су.
– Ах ты, двуличный старик! – воскликнула Цюйцинь. – Кому ты на самом деле служишь?
– Этот старый слуга слишком распустил язык, прошу Ваше Высочество его простить. Господину Шану стоит поскорее вернуться и отдать приказания, – почтительно поклонился Чжоу Су и тут же поспешил прочь, пряча улыбку в складках своего морщинистого лица.
– Даже Чжоу Су уже защищает тебя, – со вздохом отозвалась Мин Сянь. – Скоро у меня не будет никакой власти над тобой. Если ты и правда захочешь взять меня в плен и запереть в поместье, я уверена, что весь Вэньчжоу начнет тебе аплодировать.
– Ха-ха-ха-ха! – расхохотался Шан Юй, глядя на притворно озабоченную старшую принцессу. Мин Сянь тоже улыбнулась.
– Что за сундуки? Сколько вещей ты попросил привезти? Я думала, у тебя там всего несколько важных вещиц, – спросила Мин Сянь чуть позже, когда они закончили ужинать и направлялись к покоям «Мин Цзяня».
– О, все эти вещи очень важные, они мои сокровища, – сказал с улыбкой Шан Юй, когда они вошли в комнату, в которую слуги уже внесли сундуки. Мин Сянь ахнула – там было не меньше десяти больших сундуков, все тщательно опечатаны, чтобы влага не попала внутрь.
– О Небеса, что это за гора? Не иначе как приданое господина Шана? – с усмешкой спросила она у Сюина.
Шан Юй загадочно хмыкнул, подходя к ближайшему сундуку и доставая связку ключей, которую ему передали слуги. Он распахнул тяжелую крышку, и Мин Сянь подошла ближе, с любопытством заглядывая внутрь. Она была немного разочарована, увидев, что весь сундук доверху наполнен свитками.
– Что это? – Девушка приподняла брови, беря верхний, пока Шан Юй вскрывал остальные. Мин Сянь развернула свиток, и ее глаза распахнулись еще шире. – Это…
– «Зимняя слива», которую Ваше Величество подарили мне в прошлом году, – отозвался Шан Юй, появляясь за ее плечом и нежным взглядом глядя на картину.
Мин Сянь свернула картину и взяла следующий свиток.
– «Горы и реки», подарок на Праздник весны в пятнадцатый год правления покойного императора.
– Копия «Феи реки Ло», третий год твоего правления.
– Безымянный пейзаж, десятый год правления покойного императора, один из первых в моей коллекции.
– Все-все, я поняла! – В охватившем ее смущении Мин Сянь положила свиток в груду других – все сундуки оказались забиты ее рисунками – от детских и до тех, которые она дарила ему в последние годы. – И это твои сокровища?
– Верно. – Шан Юй нежно погладил сундук, поднимая взгляд на бывшую императрицу. – Самое дорогое, что я должен был вывезти из столицы.
– Зачем ты хранишь весь этот старый хлам… – в ужасном смущении пробормотала Мин Сянь, глядя на свои детские рисунки. Кончики ее ушей стали ярко-красными, и Шан Юй подумал, что это самое милое, что он когда-либо видел.
– Потому что их дарила мне моя Цюй-Цюй. – Шан Юй сделал шаг, сграбастав ее в объятия и нежно целуя в губы. Мин Сянь вцепилась в его одежду, стараясь не провалиться сквозь землю от стыда. Оторвавшись от ее губ, Сюин хитро улыбнулся. – Тогда… наверное, правильнее сказать, что это твое приданое, которое я собирал годами? – с притворной задумчивостью протянул он. – Ай-ай-ай, ладно-ладно, не бей меня. Не бей своего супруга, который сам собрал для тебя приданое. Ай-ай-ай, больно! Ха-ха-ха!