Остальные чиновники поспешили откланяться тоже, выражая почтение принцессе, и скоро вся процессия двинулась в путь. Мин Сянь стояла перед городскими воротами, пока длинная вереница повозок не превратилась в точку на горизонте. Она почувствовала мимолетную тоску – все же Цзи Хэ был ее племянником, и он был таким хорошим ребенком, но теперь из-за слухов они не могли видеться так часто, как того желали.
Она услышала топот копыт за спиной и оглянулась: с коня спешился Шан Юй и подошел к ней.
– Ты вернулся, – просто сказала Мин Сянь, разыгрывая маленький спектакль перед чиновниками Вэньчжоу.
Шан Юй прискакал из загородного поместья прошлой ночью после сообщения Чжоу Су, потому никто не знал, что консорт вернулся еще вчера. Сегодня он спрятался в покоях Ее Высочества, но теперь, когда опасность разоблачения миновала, поспешил к ней.
– Да. Возвращаемся в поместье, – сказал он старому евнуху и подхватил Мин Сянь на руки. Та успела лишь тоненько вскрикнуть, а затем они вдвоем укрылись в повозке. Магистрат и остальные переглянулись, полагая, что Ее Высочество слишком разбаловала своего безродного супруга. Качая головами, вэньчжоуские чиновники принялись расходиться.
– Ну и что ты творишь? – спросила Мин Сянь.
– Лекарь сказал тебе больше отдыхать, – ответил мужчина. Девушка хмыкнула и положила голову на грудь Сюину, а широкая ладонь ласково погладила ее по щеке, прижимая к себе.
– Но пару шагов-то я могу пройти сама… – пробормотала она, но возражать не хотелось. Из-за беременности она и в самом деле утомлялась теперь быстрее, а эти дни были такими насыщенными, что сон быстро сморил ее. Когда они доехали до поместья, Шан Юй поцеловал ее в лоб и вынес ее из повозки, ступая осторожно, чтобы ненароком не разбудить. Дойдя до покоев старшей принцессы, он положил ее на кровать и укутал одеялом, а затем снял верхнюю одежду и прилег рядом, обнимая худую девушку.
Чжоу Су заглянул внутрь, а затем закрыл двери с другой стороны, покашливая в смущении. Эти двое… были словно половинки одного целого.
Через месяц Суй Юнлинь успела поссориться с Дэ Дуном, с которым у них была прямо-таки кровная вражда за благосклонность Учителя, однако ее успехи в живописи и каллиграфии не уступали первому ученику Мин Сянь, поэтому ее было решено оставить в Академии. Чуть позже в удобный момент Мин Сянь осторожно раскрыла ее тайну ученикам, что повергло Дэ Дуна в настоящий шок, и он стал учиться еще яростнее, чтобы «не проиграть какой-то там девчонке».
Много лет спустя эта парочка, не переваривающая друг друга с первого взгляда, поженилась и родила двух прекрасных малышей, которые крепко сдружились с тремя детьми Мин Сянь и «Мин Цзяня».
Дети ужасно любили Мин Сянь, а та часто рассказывала им истории о том, что когда-то была императрицей Северной Сунь. Смышленые сыновья Дэ сначала не верили этому, но затем их матушка рассказала детям, что «тетушка Мин» действительно была великой императрицей, которая оставила после себя прекрасное наследие, и нынешний император Цзи посажен на трон именно ею. При этом они очень быстро поверили, когда «тетушка Мин» рассказала им великую тайну: принц-консорт, которого они звали просто дядя Мин, на самом деле был грозным великим советником, когда-то держащим в страхе весь императорский двор. При одном взгляде на дядю Мина было понятно, что тот птица высокого полета, в один голос заявили дети Мин Сянь. Она улыбнулась – действительно, сама она точно не походила на императрицу.
Академия Цилинь процветала – ее выходцы занимали важные посты при дворе, и ее имя гремело на всю страну. Император оказывал доверие своей тетушке, и потому ее ученики получали признание в столице – но не благодаря связям, а благодаря образованности и блестящему уму. Указ императора, позволяющий принимать женщин в Академию, позволил многим великолепным женщинам помочь Его Величеству в управлении империей. Дэ Дун вместе с женой остались в Вэньчжоу при Академии, и Мин Сянь смогла постепенно передать им все дела по управлению.
Сама же она все чаще оставалась в загородном поместье, особенно после рождения третьего ребенка – младшей дочери. А потом семья и вовсе перебралась за город насовсем. Вокруг были горы и реки, рядом с ней – Шан Юй и ее дети, а впереди – вся оставшаяся жизнь на то, чтобы заслуженно стать лучшей художницей Северной Сунь. Мин Сянь была абсолютно счастлива – она вырвалась из золотой клетки и теперь жила так, как мечтала.