Деревенский полицейский был испуган и подавлен той огромной ответственностью, которая столь неожиданно легла на его плечи.
– Пока не прибудет мое начальство, мы здесь ничего не будем трогать, – запинаясь, тихо пробормотал он, глядя на изувеченную голову трупа.
– Пока что здесь никто ничего не трогал, это точно, – сказал Сесил Баркер. – Тут все осталось в том виде, в каком я это обнаружил.
– Когда это произошло? – Сержант достал из кармана записную книжку.
– В половине двенадцатого. Спать я еще не ложился. Я сидел у себя в спальне перед камином, когда услышал выстрел. Негромкий… какой-то приглушенный. Я тут же бросился вниз. Думаю, не прошло и тридцати секунд, как я оказался здесь, в этой комнате.
– Дверь была открыта?
– Да, открыта. Бедный Дуглас уже вот так и лежал. На столе в подсвечнике из его спальни горела свеча. Лампу зажег я через несколько минут.
– Вы никого не видели?
– Нет. Я услышал, что спускается миссис Дуглас, поэтому выбежал из комнаты, чтобы не дать ей войти и увидеть эту жуткую картину. Потом пришла миссис Аллен, экономка, и увела ее. Когда пришел Эймс, мы вернулись в комнату с ним.
– Постойте-ка, я же слышал, что мост на ночь всегда поднимается!
– Ну да, он и был поднят. Это я его опустил.
– Каким же образом убийце удалось уйти? Выходит, что мистер Дуглас застрелился?
– Мы тоже сначала так подумали. Но вот, взгляните! – Баркер отодвинул штору, и стало видно, что ромбовидное окно распахнуто настежь. – Обратите внимание и на это! – Он опустил лампу и осветил пятно крови в форме подошвы ботинка, которое четко вырисовывалось на деревянном подоконнике. – Кто-то вылез через это окно.
– Вы хотите сказать, что убийца перешел ров вброд?
– Вот именно!
– Ну, в таком случае, если, как вы говорите, были в комнате через полминуты, он в это время как раз должен был перебираться через воду.
– Я в этом не сомневаюсь. Как жаль, что я сразу не бросился к окну! Но, как видите, штора была задернута, и мне просто не пришло в голову это сделать. А потом я услышал шаги миссис Дуглас. Не мог же я позволить ей увидеть этот кошмар.
– Да уж, кошмар, – согласился доктор, глядя на изувеченную голову и ужасные кровавые следы вокруг нее. – Таких травм я не видел со времени железнодорожной катастрофы, происшедшей у нас под Берлстоуном.
– Я вот что хочу сказать, – заметил не привыкший принимать быстрые решения сельский полицейский, все еще рассматривая раскрытое окно. – Конечно, то, что мы знаем, что убийца перешел ров вброд, очень хорошо. Но кто мне скажет, как он попал в дом, если мост был поднят?
– Я тоже хотел бы это знать, – сказал Баркер.
– В котором часу подняли мост?
– Почти в шесть, – сказал дворецкий Эймс.
– А я слышал, – слегка удивился сержант, – что его обычно поднимают на закате. В это время года это, скорее, ближе к половине пятого, чем к шести.
– Миссис Дуглас принимала гостей, они пили чай, – пояснил Эймс. – Я не мог поднять мост, пока они не ушли. Потом сам лично его поднял.
– Значит, вот что получается, – задумчиво произнес сержант. – Если кто-то проник в дом снаружи… повторяю, если… то он должен был это сделать до шести часов, пока мост был опущен. И до тех пор, пока мистер Дуглас не зашел в эту комнату после одиннадцати, он должен был прятаться где-то здесь.
– Да-да! Мистер Дуглас каждый вечер сначала обходил весь дом, а потом проверял окна. За этим он и пришел сюда. Убийца его дождался, застрелил, потом, бросив ружье, вылез через окно. Скорее всего, так и было. Только так и можно это объяснить.
Сержант наклонился и поднял карточку, лежавшую на полу рядом с телом. На ней грубым почерком были написаны две буквы – «Д. В.», а под ними стояло число 341.
– Что это? – спросил он.
Баркер удивленно поднял брови.
– Я ее не заметил. Наверное, это оставил убийца.
– Д. В. 341. Ничего не понимаю.
Толстыми пальцами сержант покрутил карточку.
– Что такое Д. В.? Может, инициалы? Что там у вас, доктор Вуд?
Медик поднял большой молоток, который лежал на коврике перед камином. Тяжелый рабочий молоток. Сесил Баркер указал на коробку с гвоздями на каминной полке.
– Мистер Дуглас вчера перевешивал картины, – сказал он. – Я сам видел, как он стоял вон на том стуле и вешал на стену большую картину. Наверное, это он молоток здесь оставил.