Суетливым и добродушным человеком был этот суссекский детектив. Уже через десять минут мы с его помощью разместились в своих номерах, а еще через десять сидели в вестибюле гостиницы и слушали торопливое изложение событий, описанных в предыдущей главе. Макдональд время от времени задавал какие-то вопросы, что-то уточнял, но Холмс слушал молча и неподвижно, на лице его застыло выражение удивления и восторга, как у какого-нибудь ботаника, неожиданно наткнувшегося на редкостное и ценное растение.
– Замечательно! – воскликнул он, когда рассказ был закончен. – В высшей степени замечательно! Один из самых интересных и необычных случаев в моей практике.
– Я знал, что вы так скажете, мистер Холмс, – просиял Уайт Мэйсон. – И у нас в Суссексе иногда происходит что-то интересное. Я рассказал, как обстояли дела до того времени, когда я принял дела от сержанта Уилсона, где-то между тремя и четырьмя часами утра. Да уж… Я так спешил, что чуть не загнал свою старушку кобылу. Правда, выяснилось, что спешить было вовсе не обязательно, потому что все равно никаких срочных мер предпринять я не мог. Сержант Уилсон уже собрал все улики. Я проверил их, добавил еще парочку.
– Какие именно? – тут же спросил Холмс.
– Ну, сперва я осмотрел молоток. Доктор Вуд помог мне. На нем никаких следов мы не нашли. Я надеялся, что, если мистер Дуглас защищался этим молотком, он, прежде чем уронил его на ковер, мог ранить нападавшего. Но на молотке никаких пятен не было.
– Нет, это ничего не доказывает, – заметил инспектор Макдональд. – Сколько раз людей убивали молотком, а на самих молотках никаких следов не оставалось.
– Верно. Это не доказывает, что молоток не был использован. Если бы на нем обнаружились пятна, это могло бы помочь нам. Но их там не оказалось. Потом я осмотрел ружье. Оно было заряжено крупной дробью, и, как заметил сержант Уилсон, спусковые крючки у него были связаны так, чтобы при нажатии на задний крючок выстрел производился одновременно из двух стволов. Тот, кто стрелял, явно не хотел промахнуться. Весь обрез в длину не больше двух футов, поэтому его легко можно спрятать под одеждой. Полного имени изготовителя на нем нет, только на ложе между стволами сохранилось начало надписи: «P E N». Остальная часть отрезана вместе со стволами.
– Большая «P» с вензелем над ней, а «E» и «N» поменьше? – спросил Холмс.
– Да.
– «Пенсильвания-смолл-армс-компани» – это известная американская марка, – сказал Холмс.
Уайт Мэйсон посмотрел на моего друга, как сельский врач смотрит на светило медицины, который с ходу может решить задачу, поставившую его в тупик.
– Это нам очень поможет, мистер Холмс. Конечно же, вы правы. Прекрасно! Прекрасно! Вы что, держите в памяти названия всех производителей оружия в мире?
Холмс нетерпеливым взмахом руки закрыл эту тему.
– Точно, это американское оружие, – продолжил Уайт Мэйсон. – Кажется, я где-то читал, что в некоторых районах Америки укороченные дробовики – распространенное оружие. Я об этом сразу подумал, еще до того, как заметил надпись между стволами. Это говорит о том, что человек, который проник в дом и убил его хозяина, – американец.
– Нет, по-моему, вы слишком спешите с выводами, – покачал головой Макдональд. – Я пока еще не услышал доказательств того, что в доме вообще был кто-то посторонний.
– А открытое окно? А кровь на подоконнике? А странная карточка? А следы ботинок в углу, наконец? К тому же еще этот обрез. Вам этого мало?
– Все это можно подделать. Мистер Дуглас был американцем или долгое время жил в Америке. Так же, как и мистер Баркер. Вовсе не обязательно искать какого-то американца.
– Но дворецкий Эймс…
– Что дворецкий? Ему вообще можно доверять?
– Он десять лет служил у сэра Чарльза Чандоса… Абсолютно надежный человек. С Дугласом он с того дня, как тот въехал в эту усадьбу пять лет назад.
– Стволы дробовика укорочены специально для того, чтобы его легче было прятать. Вообще-то его можно засунуть в любую коробку, и мы не можем с уверенностью сказать, что это оружие не хранилось в доме.
– Может быть, но Эймс утверждает, что раньше этого обреза не видел.
Макдональд упрямо покачал головой.
– Все равно, я не уверен, что в доме был кто-то посторонний. Вы только представьте, – по мере того, как шотландца захватывал разговор, его абердинский акцент становился все заметнее, – только представьте, как сложно человеку со стороны проникнуть в дом и скрываться там так долго! Это просто невообразимо! Это противоречит здравому смыслу! Мистер Холмс, рассудите вы!