— И как он проник в дом? — спросил Виго совершенно серьёзно, выпрямился в кресле и передвинул лёд на макушку. — Как его не увидела сеньора Кэтэрина на входе? Зачем вообще нужная камалео, если она их всех пропустила?!
— Это нам предстоит выяснить. Я пометил в блокноте те маски, которые светились в твоём устройстве особенно ярко. Надо будет выяснить всё и о каждом из присутствующих.
− А тот, с кем сначала танцевала Лив? Кто он? Его удалось выследить? — спросил Виго, наливая себе кофе.
− Он скрылся, и я не смог его найти. И сеньора Кэтэрина лишь развела руками, она не увидела в нём эйфайра. Может, правда не увидела, а может, соврала. Она, как мне показалась, была слегка расстроена и всё время оглядывалась, будто кого−то искала. Я, если честно, вообще не понимаю, как можно доверять эйфайру, слова которого ты никак не можешь проверить?
— Ну… Это сложный вопрос.
— Почему в вашей семье нет камалео? — спросил Морис.
— Потому что моя мать была против этого, — ответил Виго, делая большой глоток.
— Почему против?
— Она считала это…. негуманным. Рабством, или чем-то вроде этого, ведь такие эйфайры носят браслеты из ониксида. А он медленно их убивает. Ну, а потом, уже позже, после её смерти, насколько я знаю, у отца хоть и были свои камалео, но никто из них не задержался.
— И куда они делись? — спросил Морис, скрестив на груди руки и внимательно глядя на Виго.
— Не знаю, я уже не жил здесь в то время. Но могу спросить у Фернандо. Так что было дальше? Как ты узнал, что я в подвале?
− Догадался. Услышал выстрелы, ну и сложил два и два, − ответил Морис. − Я уже допросил управляющего. Его за вами послал один из гвардов, а уж он сказал сеньору Джулиану. Но что за гвард это был, мы теперь не найдём.
— И что ты думаешь насчёт тех, кто на меня напал? Это ведь была ловушка, в которую я так глупо попался. Да и Фернандо тоже. Эти люди тщательно подготовились. Мы ожидали вора, а не банду вооружённых грабителей. — Виго бросил полотенце с остатками льда в таз. — Им нужна была моя кровь, вот зачем они заманивали меня в подвал. Но сейф они открыли без неё… Как? Не понимаю! Мы с тобой сильно просчитались! Во всём!
— Тут ты прав, хефе. А кто это были… Вот, смотри, — Морис подошёл к столу и пальцем подвинул к Виго карточку, — всё это я нашёл на полу в сокровищнице. А ещё этот браслет и вот эту перчатку. А этим слитком в сейфе сломали ключ.
То, что Виго сначала принял за чулок, оказалось длинной женской перчаткой. А на карточке была нарисована буква «Е» и роза — монограмма Эспины. Он узнал эту перчатку без труда. Она принадлежала Амалии де ла Луна, той самой воровке. Виго взял её в руки и понюхал. Да, это она, этот запах он не спутает ни с каким другим.
— Значит, эта воровка, Амалия де ла Луна, её напарник, и те, кто на меня напал, это всё люди Эспины? И они пришли нас ограбить? — подвёл итог Виго. — И, скорее всего, ограбили. Ключ сломан, сейф я открыть не могу, но судя по этому золотому слитку, они его всё-таки открыли. Завтра утром сюда приедет человек из «Сейфов Берга», он сможет вытащить ключ, и ему придётся держать ответ, как это грабителям удалось вскрыть сейф без моей крови.
Виго встал и тоже принялся ходить по комнате.
— И мои ключи от сейфа были на месте, а значит, эти ключи поддельные. Как им удалось их заполучить? Они знали, куда идти, они знали, что настоящий бриллиант лежит в сокровищнице, они даже не пытались забраться в комнату дона Алехандро, они слишком многое знали о доме…
— А может, они пришли просто ради денег, а не ради одного бриллианта? Чтобы вести свою деятельность, им ведь нужны средства? Так? — предположил Морис. — Может быть, это просто ограбление?
— Может, было просто ограбить ювелирную лавку. Банк, портовую контору… Зачем лезть сюда? Туда, где всё охраняется, и риск настолько велик? Нет, я думаю, что это не просто ограбление — это вызов. Сначала было покушение у сената, теперь вот это. Они хотели меня убить. И то, что они оставили карточку в насмешку, это подтверждает. Это как бросить в лицо перчатку. И теперь они будут воевать с моей семьёй на наши же деньги! Это не просто вызов, Морис, это пощёчина. Месть и предупреждение, что если я всё−таки проголосую за этот закон, то дальше будет только хуже. И то, как легко они забрались в дом, заставляет думать, что мы сильно недооценили врагов. И я ещё не знаю, каков размер ущерба… Проклятье!