Почему-то вспомнились слова Эмбер о том, что быть эйфайром — это был не её выбор. А если то, что предположил Морис, правда, то стоит ли винить эйфайров за то, что они делают?
И от этого на душе стало как-то муторно и тревожно.
Фелипе оказался дома и обрадовался встрече с Виго — они и не виделись почти двенадцать лет. Бывший помощник отца почти не изменился. Как и во времена своей службы у дона Алехандро, он остался всё таким же худым, горбоносым и хмурым, только теперь его смоляные кудри изрядно выбелились сединой. Он провёл гостей на крошечную террасу, располагавшуюся у входа в его маленький домик, принёс два старых плетёных стула и кувшин с лимонадом, а сам присел на скамью с подставкой для больной ноги.
Как они и договорились с Морисом, Виго не стал ходить вокруг да около и сразу же предложил организовать ещё одно нападение эйфайров, поскольку принятие закона нужно подтолкнуть. И он очень надеялся, что Фелипе удивится и скажет, что ничего об этом не знает.
Фелипе и в самом деле удивился, но вовсе не тому, на что рассчитывал Виго.
— Так я уже всё сделал, разве дон Диего не сказал? — спросил он с лёгким недоумением.
— Дон Диего? Нет… Ну я вообще — то его не видел, — ответил Виго, внимательно вглядываясь в серьёзное лицо Фелипе. — А что он должен был сказать?
— Я послал ему записку, что всё будет сделано, как он и просил к заседанию. Я уже и деньги вперёд заплатил. Не извольте сомневаться.
— И что он просил сделать? — осторожно поинтересовался Виго.
— Уж простите, но в этот раз он просил сделать чучело из тростника и соломы, нарядить в костюм гранда и сжечь его на Пляса Реаль.
— Чучело? Хм… И это всё?
— Не всё… ещё написать смолой на самой площади всякие оскорбления, призывы к свободе для эйфайров и нарисовать розу Эспины на стене, — ответил Фелипе с некоторым замешательством, как будто считал подобную затею глупостью. — Всё будет сделано в срок, пусть дон Диего не беспокоится.
— И дон Диего уже заплатил? — поинтересовался Морис.
— Ну, да. Как обычно.
— А всегда платил дон Диего? — спросил Виго.
— Нет, — ответил Фелипе, разливая лимонад по стаканам, — когда это всё началось, то сам дон Алехандро меня вызвал и поручил найти надёжных людей, кто не попадётся и не проболтается. Сами знаете, дело — то такое. Я всё сделал.
— Уж понятно! А не подскажите, вы сказали «когда всё началось». А когда всё началось? — осторожно спросил Морис.
— В первый раз дон Алехандро вызвал меня по весне, сказал, что совсем плохи дела с крыланами и надо очищать город. Ну и пошло дело. А уж к концу лета дон Диего появился, привёз денег, сказал надо сделать. Ну надо, так сделаем, — пожал плечами Фелипе. — Надо так надо. Этим крыланам место в резервации, пока они чего похуже не вытворили. Не успел дон Алехандро принять закон, вот они до него и добрались. Вы бы не тянули с эти законом, сеньор Виго, а то болтают всякое… Плохо это закончится.
— А что болтают? — Морис взял стакан, отпил немного и кивнул со словами: — Отличный лимонад!
— Ну знаете, — ответил Фелипе тихо и оглянулся на дорожку, ведущую к калитке, — я скажу правду, как и говорил всегда дону Алехандро. Тут последнее время в Лагуне развелось всякого отребья, повылезло из Мадригеро и добралось уже и до сюда, — он махнул рукой в сторону улицы. — Попрошайничают на улицах, ходят в рубище, да всё торочат про конец времён, да про спасителей — детей Солнца.
— Детей Солнца? — переспросил Морис.
— Так ольтеки называют эйфайров, — пояснил Виго. — И что они говорят об этих спасителях?
— Да глупости всякие. Про то, что придёт бог Нруку, поглотит солнце, если все дети бога Теолькуна не объединятся… что-то про светоч и мглу и всё такое.
— «Покуда светоч есть, им нет числа, но близок день и час, когда наступит мгла?» — внезапно произнёс Виго.
— Да-да, сеньор! Вот и вы уже слышали. Стращают народ концом света, а всё идёт от проклятых крыланов — они всех подговаривают, Святой Ангел свидетель! — воскликнул Фелипе. — Их бы всех загнать обратно в болото, да вот только полиции нет дела до Лагуны, они туда не ходят. А по мне так давно пора перевешать всех этих слизняков вместе с их пророком.
— Пророком? Каким ещё пророком? — спросил Морис заинтересованно и достал блокнот.
— Так его называют в Мадригеро. Аурелио — Пророк из грязи. Это их главный зачинщик. Он ходит по Нижнему ярусу и проповедует о том, что скоро настанет конец времён, что люди, убивающие детей Солнца, совсем их истребят и тогда бог Нруку сможет солнце проглотить. Что повсюду знаки и прочее ольтекское мракобесие. Но за ним уже сейчас ходят толпы нищих, зевак, бездельников и последователей. И люди стали видеть всякие знаки. Недавно вот в Байя Перла на берег выбросило дохлую рыбу, так все начали причитать, что это плохой знак. Или птицы пали у статуи Парящего Спасителя. Что бы ни случилось, про всё они говорят, что это знак конца времён. Да вот, сами посмотрите…