— Вот так поворот, — пробормотал Виго. — Значит Хирург — это родной сын нашего доктора?
— Представь, как я был удивлён! Но дальше больше. Я отправился на остров Дежавю с твоим письмом, и запросил дело Стефена Агриоля. И пока я ждал, то прошёлся и осмотрел этот, так называемый, приют для эйфайров. Я хочу спросить, ты когда — нибудь бывал на этом острове?
— Нет. Никогда. Я же уехал из Акадии до того, как быть посвящённым в управление делами семьи. А что на этом острове?
— Тогда ты, вероятно не знаешь, что приют, это вовсе никакой не приют, а настоящая тюрьма. С камерами, решётками и охраной, и там повсюду сидят люди. Так что, вспомни те слова, что нам говорил Фелипе о Пророке. Пророк обвиняет Агиларов в том, что они держат людей в клетках на этом острове. Так и есть. Это правда.
— Проклятье! — Виго потёр лоб.
— Я сидел и ждал, пока мне принесут дело Агриоля, и рассматривал портрет этого Хирурга. И знаешь, я вдруг подумал, что возможно доктор прятал своего сына именно там! Я показал его портрет охраннику больницы, и спросил, не было ли у них такого пациента. И оказалось, что нет пациента не было, зато есть такой доктор. И он даже живёт на этом клятом острове! И не просто живёт. Он там ещё и работает! — Морис залпом опустошил стакан и поставил его на стол. — И что сейчас он болеет, упал с причала и повредил несколько рёбер. А ты помнишь, я стрелял в него на фиесте? И я ведь попал. Помнишь окровавленные тряпки и бинты в кладовке? И он вытащил из себя пулю вилкой для мяса и крюком из коптильни? Теперь всё встало на свои места — доктор Гаспар был на фиесте. Вот кто его спрятал в кладовке и дал ему бинты, а потом спокойно помог выбраться из особняка. Доктора в тот вечер никто не заподозрил. Он перевязывал Тощего Люка, потом приводил тебя в чувство, потом осматривал убитых грабителей, а потом преспокойно вывез Хирурга в своей коляске, когда все страсти улеглись. Ворота давно были заперты. Его коляску никто не проверял. И помнишь, как он сказал, глядя на портрет собственного сына, что у него все признаки нервного расстройства? И что это какой — то студент-неудачник, который хотел стать доктором, но не смог? Я уверен — доктор в этот момент не врал. Его сын и правда имеет нервное расстройство, и скорее всего, он хотел сделать из него доктора, надеясь найти применение его наклонностям, ведь не зря же Гектор с детства препарировал кошек его скальпелем. Но, видимо, не вышло.
— Чёрт… — пробормотал Виго, тоже взял стакан и налили себе щедрую порцию рома. — Так значит, доктор точно знал, кто покушается на Оливию? Выходит он соучастник?
— Если вообще не он всё это организовал, — добавил Морис, — ведь вспомни, что публиковала газета «Которра» о Хирурге? Видимо доктор Как- то узнал, кто автор статей. И понял, что в конце публикации все улики укажут на него или его сына. Сеньорита Оливия писала завуалированно, но с каждой статьёй все больше становилось понятно. Ведь это с её подачи его стали называть Хирургом, узнали способ убийства. Она привлекла к нему такое пристальное внимание. И она писала, что Хирург собирает компоненты волшебного лекарства из своих жертв, потому что сам неизлечимо болен — всё сходится!
— Значит, доктор Гаспар искал лекарство для своего сына? И он понял, что кровь эйфайров обладает чудесными свойствами? Он сделал эликсир и стал давать его моему отцу, дону Диего, своему сыну и опробовал на себе! А Оливию решил убрать, чтобы не открылись его делишки? Это было нетрудно, он имел свободный доступ в особняк и знал, как тут всё устроено. Змея жила у него в больнице и тот яд из лягушки, я уверен, тоже из его террариума! Но вот как Оливия узнала обо всём этом, ведь очевидно же, что кто — то рассказал ей, кто такой Хирург и что на самом деле он делает! — воскликнул Виго, встал и принялся ходить по комнате скрестив на груди руки. — Герцог Дельгадо сказал, что Хирург убивает именно эйфайров. Зачем?
— Может быть ради крови? Все жертвы были убиты хирургическим ножом и имели надрезы на запястьях, — предположил Морис. — Кровь нужна для того, чтобы делать эликсир. Папаша нашёл своему сыночку занятие по вкусу и наклонностям.
— Но на острове Дежавю, ты сам сказал, достаточно заключенных, чтобы хватило на множество доз эликсира. Зачем так рисковать?
— Я не знаю процесс изготовления, но может быть нельзя брать любую кровь? Или нельзя брать много? — предположил Морис, плеснув себе ещё немного рома в стакан. — Но я думаю, что этому Гектору просто нравится убивать, а всё остальное — побочный эффект. Доктор нашёл своему сыну и подходящее место, чтобы его спрятать, и подходящее занятие. Ничего не скажешь — удачный расклад.