— Проходи! Не задерживайся! — охранник подтолкнул Эмбер в спину, и она едва не упала, выходя из узкого досмотрового коридора.
Значит, у Джарра тут всё схвачено… Надо же! Действительно фальшивая собака…
Она лишь усмехнулась такой находчивости, теперь будет знать и этот секрет, отошла подальше и остановилась, втягивая ноздрями знакомый запах цветущих ромний и жасмина. Вот он — Верхний ярус, обиталище небожителей! Не зря же этот холм прозвали Голубым. Здесь чистый воздух, чистая вода, и небо не затянуто влажными испарениями Лагуны или дымом рабочих кварталов. Здесь пахнет свежестью и цветами. И ещё богатством, которое буквально сочится из-под ворот роскошных особняков.
Как давно она была здесь?
Воспоминания зашевелились на дне души, но она тут же их подавила. Воспоминания — это эмоции. А позволить чувствам вырваться на поверхность — это всё равно, что снять с себя одежду и пойти по этим улицам голой.
Тума−ту о−ама. Уама−ама…
Она мысленно повторяла и повторяла слова. Им научил её мастер Монгво — старый шаман, у которого в болотах Пантанала она провела несколько лет. Эти слова — особая мантра. Они позволяют отрешиться от мыслей и воспоминаний и обрести спокойствие.
«Видишь цель — становись стрелой. Что есть у стрелы? Острый наконечник, гладкость древка и лёгкое перо. Только цель и воздух, ничего лишнего. Когда ты идёшь к цели, ты должна отбросить всё, что не возьмёшь с собой в полёт…»
Старый шаман мудр. Но если бы отбросить всё было так легко!
Эмбер перекинула сумку на спину и, засунув руки в карманы, целеустремлённо зашагала вперёд, стараясь не смотреть по сторонам.
Авенида де Майо — одна из красивейших улиц Акадии. Она опоясывает вершину Голубого холма и тянется от квартала Садов до Марина дель Рей — королевской резиденции. Именно на авенида де Майо находится особняк гранд-канцлера сеньора де Агилара.
Она без труда нашла нужный дом и походкой спешащего по своим делам посыльного прошла мимо высокого кованого забора, ища возможность пробраться сквозь прутья. Но они стояли плотно друг к другу, точно стройный ряд алебард в оружейной. Поверху их венчали железные трёхлепестковые цветки лилий, так что нечего было и думать о том, чтобы запросто его перелезть. Наверняка там есть ищейки и охрана, и не только это. Учитывая, что гранд-канцлера пытались отравить, то эйфайра там могут ожидать любые сюрпризы.
За забором Эмбер разглядела роскошный сад, белый трёхэтажный дом в два крыла, с колоннами из мрамора и огромным балконом. Подъездная аллея, ливрейные слуги…
Она когда-то тоже жила в похожем доме…
В этом мире роскоши, среди благоухания садов…
Эмбер остановилась, глядя на цветущие ромнии. Огромные белые цветы с яркой-жёлтой серединкой. В детстве они с братом играли среди таких цветов и называли их яичницей. Слишком уж похожи они были на поджаренные на сковороде яйца, которые подавали в их доме на завтрак.
Воспоминания нахлынули внезапно, да такие горькие и жгучие, будто она хлебнула из стакана уксуса. И Эмбер даже пришлось отступить в тень нависших над дорогой ветвей. Не хватало, чтобы кто-то увидел, как сияет золотом её аура.
Тума−ту оама. Уама−ама…
Зашептала она и вонзила в ладонь мизинец, на котором крепился серебряный напёрсток с иглой.
Только боль способна унять другую боль.
− Поберегись! — раздался с дороги зычный голос, и бич щёлкнул несколько раз, разгоняя прохожих и заставив Эмбер от неожиданности вздрогнуть и прижаться к забору сильнее.
Мимо пронёсся лёгкий экипаж, запряжённый парой гнедых лошадей, и ворота особняка распахнулись перед ним, словно по мановению руки. Эмбер перешла на другую сторону улицы и успела увидеть, как коляска, промчавшись по подъездной аллее, остановилась у парадного входа и из неё вышли два сеньора.
Издалека было не разглядеть, кто они, да Эмбер и не стремилась. В этот момент её внимание привлекла толпа людей у боковой калитки, той, что для прислуги. Люди явно стояли в ожидании кого-то из особняка, и, недолго думая, Эмбер присоединилась к ним. Толпа состояла из молодых мужчин и женщин, одетых, в основном, скромно. Они негромко переговаривались, и, постояв немного рядом, Эмбер поняла, что все эти люди пришли устраиваться на работу. В дом сеньора де Агилара набирали новый штат прислуги. В связи с болезнью дона Алехандро понадобились ещё служанки, а новому господину оказался нужен помощник.