Управляющий почесал щёку.
— Мда-а… — протянул он. — Об этом я не подумал. Амин, конечно, накачается, как клещ! Наверное, стоит наведаться на каменоломни, господин. Обычно там есть небольшие запасы на случай нападения. Конечно, лучше бы вам поглотить Проклятье хорошего уровня.
— Согласен, только где его взять?
— Да, это проблема.
— Значит, прошвырнёмся по карьерам?
— Начнём с этого. Только я сначала узнаю, где что есть. Ещё постараюсь выяснить, нет ли у кого запаса. Но надежда невелика, если честно. Обычно люди не торопятся расставаться с зёрнами. Мало ли что — такие вещи всегда могут понадобиться.
— Как мы только что убедились. Ладно, я сейчас пообедаю, а потом слетаем на каменоломни. Ты пока время не теряй. Прошерсти, кто готов меня проспонсировать.
Спустя полтора часа, когда я читал в Интернете о поединках, в мой номер постучал Хромид.
— Мне удалось договориться об одном Зерне второго уровня, господин, — сказал он, садясь в кресло напротив меня. — Крохи, конечно, но лучше, чем ничего. Вы готовы вылетать?
— Да. Кто пожертвовал Зерно?
— Род Садек. Кажется, вы произвели на его главу хорошее впечатление во время визита на помолвку его дочери. Или он просто решил сделать вклад в будущие отношения. На всякий случай. А может, просто проявил лояльность представителю своего Дома. Не знаю. Но Зерно я сегодня вечером смогу забрать.
— Хорошо. А что с каменоломнями? Мы куда-нибудь летим?
— Да, господин. Управляющий одной из них сказал, что у него есть небольшой запас. Мы его заберём. Вы готовы совершить прогулку за город?
— Конечно. Иди вперёд, я тебя догоню.
Когда Хромид вышел, я поднял телефонную трубку и набрал номер портье.
— Соедините меня с Четвёртой высшей академией заклинателей и прикладной магии Дома Аменти, — проговорил я, дождавшись ответа. — Пусть позовут ректора Амуна. Да, скажите, кто звонит. Если ректора не окажется на месте, пусть пригласят к телефону ментора Менеса.
Ждать пришлось минут пять. Наконец, на том конце щёлкнуло, и раздался знакомый голос:
— Добрый день, господин Кормон. Чем могу помочь?
— Добрый. Я бы хотел с вами встретиться. Желательно сегодня. Это касается похорон моего отца. Могу я вечером заехать в Академию?
Последовала короткая пауза. Дело в том, что для погребального ритуала уже были наняты жрецы, и Менес, разумеется, не имел к этому никакого отношения. Однако он, видимо, всё-таки сообразил, что я не хочу говорить по телефону об истинной причине звонка.
— Да, господин Кормон, разумеется. Я буду на месте. Во сколько вы планируете приехать?
— Часов в восемь. Нормально будет?
— Вполне. Но, наверное, нам лучше встретиться не в Академии, а где-нибудь поблизости. Например, в ресторане. Вечерами студенты иногда ведут себя шумно, не хотелось бы, чтоб они нам помешали.
Ага, это он намекнул, что меня могут узнать бывшие одногруппники. И не только. Мало ли, сколько человек видело меня, пока я учился в Академии.
— Сам хотел вам это предложить. Есть предпочтения по месту встречи?
Менес продиктовал название ресторана и адрес. Я записал его на листочке, сложил и сунул в карман.
— До встречи, господин Менес. Спасибо, что согласились встретиться. Для меня это очень важно.
— Разумеется. Встретимся в восемь. Всего доброго, господин Кормон.
Повесив трубку, я спустился в холл и вышел на расположенную позади отеля взлётную площадку, где меня уже ждали Хромид и охрана. Сделав знак грузиться, я направился к своему атету.
Не знаю, удастся ли получить от Менеса шехир, но в любом случае то, что мне достанется с каменоломен, лишним не будет. Как говорится, с мира по нитке.
Карьер, принадлежавший нашей семье, тянулся между горными грядами, торчавшими из песка, и напоминал издалека глубокую рану, края которой грубо зарубцевались. Управляющий каменоломни встретил нас на взлётной площадке, где мы приземлились. Его сопровождали четверо солдат в бронекомбезах и с бластерами. На левой стороне груди были намалёваны по трафарету гербы рода Кормон. Вокруг нас возвышались краны и огромные машины, добывающие породу из недр пустыни. Воздух от жары дрожал, и в нём кружилась искрящаяся на солнце кварцевая и слюдяная пыль. Управляющий, приземистый ширококостный мужик лет шестидесяти, был замотан в серый балахон с капюшоном, на лбу у него поблёскивали тёмными стёклами очки-консервы. Видимо, для осмотической маски пыли было на территории карьера маловато, но достаточно, чтобы попадать в глаза. Силовые щиты, расположенные по периметру каменоломни, как и в Мемфисе, останавливали большую часть песка, который лежал вокруг этакими насыпями, но кое-что всё равно проникало, поднимаясь вместе с ветром над прозрачными голубоватыми барьерами.