Стиснув зубы от боли, я понёсся прямо к шахте лифта. Прыгнув в его тёмную утробу, отпустил стол и выбросил вперёд руки. Пальцы схватили провисшие тросы, и я начал скольжение вниз. Хотя куда больше это походило на слегка замедленное падение. К счастью, на мне были форменные перчатки, так что поначалу я не чувствовал жжения, но через несколько секунд ладони пронзила боль, и я принялся тормозить ногами. Получалось неважно: подошвы были скользкие, а трос металлический и гладкий, так что трение оказалось минимально. Руки горели огнём, очень хотелось разжать пальцы, но я понимал, что это будет означать смерть. Лучше уж ободрать ладони, чем стать трупом внизу шахты. Из глаз брызнули слёзы, перчатки превратились в лохмотья, ладони заскользили ещё быстрее из-за крови, выступавшей в роли смазки.
Я падал, и казалось, что спуску не будет конца. Глянув вниз, я увидел в голубом мареве сенсора дно. Судя по тому, что оно было пусто, кабина застряла где-то наверху. Значит, через несколько секунд я шлёпнусь о бетон. И, видимо, сломаю ноги.
Чтобы затормозить, я обхватил трос икрами и бёдрами, разжал пальцы одной руки и расстегнул ремень. Выдернув его, захлестнул трос и затянул — почему мне не пришло это в голову раньше⁈ Наверное, потому что я не каждый день сигаю в бездну шахты, пока мне в спину палят из минигана.
К счастью, пистолет у меня был в наплечной кобуре, а не на ремне — не хотелось бы его терять.
Я скользил с прежней скоростью, а жжение теперь появилось ещё и в ногах, но ткань на штанах была плотной, и я мог выдержать ещё немного — как раз должно было хватить, чтобы превратиться в лепёшку, если ничего не выйдет. Я схватился за ремень и подтянул ногами трос вверх — он висел свободно, и поэтому перед моим лицом появилась слабина. Взявшись за неё одной рукой, я сделал петлю. Трос мгновенно затянулся, и моё запястье оказалось в ловушке. Боль была адская, несмотря на то, что между кожей и тросом находилась ткань манжеты, но я добился, чего хотел — скорость уменьшилась!
Я повис за зафиксированной руке, а второй подтянул трос и намотал его на плечо. Успел сделать всего три витка, прежде чем повис в двух метрах над бетонным полом. Мне удалось остановить падение, но, кажется, я вывихнул плечо. Впрочем, это ерунда, ведь главное — я был жив!
Размотавшись, я спрыгнул. Вернее, практически упал. Запястье было содрано в кровь, ладони тоже, плечо повреждено, но сейчас я не мог точно определить, что с ним. Может, и перелом.
Выход находился всего в полуметре от пола — квадратный коридор в два человеческих роста. Двери, к счастью, не было. Выбравшись из шахты, побежал, придерживая одну руку другой. Робот, похоже, не собирался меня преследовать — должно быть, он был запрограммирован патрулировать только один этаж. А может, не мог спуститься.
Мне пришло в голову, что, если бы не сенсоры, благодаря которым я видел в темноте, я уже был бы мёртв. Теперь нужно было подыскать надёжное убежище и надеяться, что на базе оставлено не так уж много боевых модулей. Если мне попадётся ещё один, едва ли я сумею уйти.
Пробираясь коридорами, я заглядывал в попадавшиеся по пути комнаты. Ни одна из них не казалась надёжным убежищем. Утешало только то, что робот не погнался за мной. Но здесь наверняка есть и другие. Лучше всего мне подошло бы бронированное помещение вроде сейфа, и на базе, конечно, такие имелись, однако едва ли их было много, так что вероятность, что я наткнусь на одно из них, казалась ничтожной.
Свернув направо, я увидел приоткрытую дверь. Железную, хотя и не бронированную. По опыту я знал, что в подобных помещениях обычно находится ценное оборудование. Я вошёл.
Комната походила на инфоцентр или лабораторию. Здесь было полно компьютеров и прочего оборудования. Перед ним стояли вертящиеся кресла. Судя по всему, здесь боевые действия не шли, но помещение было покинуто в спешке: я заметил несколько кружек, недоеденный бутерброд и прочие следы прерванной трапезы. Осмотрелся, стараясь ничего не пропустить, но ни крови, ни следов от пуль не увидел.
Зато заметил на стене едва мерцавший огонёк и подошёл к нему. Передо мной было настоящее чудо: один из компов работал в аварийном режиме! Должно быть, где-то остался неповреждённый генератор, и компьютер питался его энергией. Я нажал кнопку, которая, по моему мнению, должна была его включить. Несколько секунд ничего не происходило, но затем передо мной в стене загорелся красный огонёк. Сканер! Должно быть, компьютер хорошо защищён, и активировать его может только сотрудник Авалона. Возможно даже, вполне определённый. Но точно не я. Чувствуя разочарование, я отступил на пару шагов, и вдруг голопанель загорелась! В воздухе начала формироваться трёхмерная картинка. Обычно это происходит мгновенно, однако энергии было совсем мало, и процесс еле шёл. Через несколько секунд я различил голову мужчина лет сорока, с короткими волосами, большими залысинами и тонкими, острыми чертами лица. Вид у него был испуганный. Очевидно, это была запись, причем сделанная, скорее всего, во время атаки на Авалон.