Цветное полотнище прямоугольного паруса, которое несколько часов назад гребцы с великим трудом подтянули к перекладине, сейчас обвисало на ней мокрыми комьями. На дне ладьи плескалась вода. Её во всё время шторма вычерпывали кожаными ведёрками четверо не занятых на вёслах дружинников, но каждая налетавшая на судно волна этой воды добавляла. Сейчас можно было уже не беспокоиться, что ладья потонет, но черпальщики продолжали своё дело, хотя бы для того, чтобы внутри стало суше — ноги у гребцов закоченели всего сильнее.
— Гляди-ка, Садко! — воскликнул вдруг Лука. — Может, у меня уж в глазах пятна тёмные? Или вроде как земля впереди?
Все разом обернулись туда, куда указал вытянутой рукой кормчий, и у многих вырвались радостные возгласы. И в самом деле, недавний шторм был страшен даже для таких опытных мореплавателей, и им было сейчас всё равно, что за берег замаячил в едва поредевшем сумраке. Какая земля? Чья? Не всё ли равно! Лишь бы куда-то пристать, отдохнуть от сумасшедшей качки, подправить насадку бортов, а если удастся, то и подсмолить борта, высушить парус. И как было бы замечательно, если б на этом берегу рос лес, чтоб развести несколько костров, согреться возле них, приготовить еду и поспать!
А тёмные очертания высоких скал, к которым двигалась ладья, делались всё отчётливее и яснее.
— Пристанем ли? — робко прошептал кто-то из гребцов. — Вон как волны-то плещутся! Гляди, Лука Тимофеевич, ещё раздолбает нас об эти каменюги! Вроде бы мы здесь не были никогда...
— Не бойсь! — уже куда увереннее отозвался кормчий. — Берег незнакомый, что верно, то верно. Но причалить есть, куда. Вон за выступом справа заводь виднеется, по волнам вижу: глубоко там, днище задеть не должны. И глядите, братцы, по скалам кусты да деревца ползут. Будет, с чего огонь развести.
— И рыбы б наловить, — мечтательно заметил молодой гребец.
— А и ловить не понадобится! — усмехнулся Садко, тоже изрядно ободрившийся при виде близкого берега. — В такой-то штормину на камни не могло не выкинуть изрядно тварей морских. Соберём да настряпаем. Не зря ж нас Нево-озеро так мотало — должно и наградить за это.
— Верно говоришь, — проговорил почему-то со вздохом Лука Тимофеевич. — Только б не найти тех тварей, коих мы в грозу в волнах приметили. Бр-р-р! И по сей час думаю: привиделось или нет? Но ведь и ты видел, так, Садокушко?
— Русалок-то? — передёрнул плечами купец. — Думаю, что видел. А двоим сразу вроде б одно и то же не мерещится. Да нет, Лука, этих на берег выкинуть не могло. А и выкинет, так им не страшно.
— Чего так?
— Ну, как это, чего? У них же руки есть. Взяли б да сползли назад, в воду. Рыбам не сползти — они безрукие, а этим-то что?
Покуда они разговаривали, скалистая гряда стала совсем близка. Окреп и серый рассвет, теперь стало видно, что кругом, до самой тусклой линии горизонта только волны да волны. Берег, к которому принесло ладью, был здесь единственной землёй. Что это? Остров? Или могучие волны сумели унести путников к противоположному берегу Нево-озера? Если так, то это, скорее всего, варяжские земли. Но когда же хитроумный Садко не умел сговориться с варягами, если случалось к ним заплывать? Он и торговать с ними умел. Так чего опасаться?
Миновав высоко поднявшуюся над водой гряду, ладья действительно оказалась в длинной и узкой шхере, где шторм уже почти не ощущался — волны бурно плескались лишь в самом начале заводи, а дальше лишь колыхались, утратив пенные гребни, да мирно лизали скалы и узкую полосу крупной гальки, которой заводь завершалась.
Деревья росли выше, по каменистым уступам берега, так что привязать ладью было не к чему. Опасно было и пытаться вытащить её на сушу — камни могли повредить днище. Да и кто его знает, этот остров? (Если только это и впрямь остров.) Если вдруг он окажется населён, то Бог ведает, кем. А ну как здесь обитает какое-нибудь воинственное племя, мало ли таких в этом северном краю? А если уединённое место выбрали пристанищем те же разбойники? Нет, надо быть готовыми в случае чего сразу убраться подобру-поздорову. Поэтому Садко поступил, как всегда в подобных случаях: приказал заколотить в гальку, насколько получится, давно припасённый на ладье берёзовый кол и вокруг него навалить побольше камней. Сильного прибоя здесь нет, так что привязь должна удержать судно. А отвязаться и уплыть, если понадобится, можно очень даже быстро. Одно плохо: на незнакомом берегу лучше бы не лупить обухом топора по деревяшке — сразу будет далеко слышно. А с другой стороны, может, так и лучше: вот они не таятся, если есть здесь хозяева, пускай знают, что у них гости. Хоть примите, хоть гоните, от вас, мол, никто не прячется.