С каждым шагом становилось все тяжелее идти. Теперь кустистые ветви вязались между собой тесно и неразрывно. Пришлось пустить в дело топоры, чтобы прорубать себе просеку.
— Ты не говорил, что дорога будет такой неудобной, — укорил монаха Олав Медвежья Лапа.
— Она не была такой, — отозвался тот задумчиво. — Боюсь, что край этот имеет свойство меняться…
Августин прислушивался к чему-то очень напряженно, на лицо его легла тень. Внезапно он остановился и придержал за руку Инту. Фин посмотрел на него сердито.
— Дальше не пойдем, — огорошил всех проповедник. — Надо перейти на другую сторону ручья.
— В чем дело, монах? — недовольно пробурчал ярл. — Почему нельзя идти прямо?
— Мне был голос, — неопределенно ответил Августин. — Голос Господа нашего Иисуса Христа. А он меня никогда не подводит.
— Что за чушь ты мелешь? — загудел Альв Бешеный. — Какой еще голос?
— Обожди, Альв, — Олав Медвежья Лапа протиснулся вперед и вперил взгляд в непроглядную стену ветвей. — А ну, дай мне копье.
Ярл взял у Бешеного тяжелую пику, отвел плечо и метнул копье в тесные заросли. Хирдманны услышали звук падающего оружия, уходящий куда-то глубоко вниз — глухой деревянный постук.
— Срубите-ка несколько сучьев снаружи, — распорядился Олав. — Только, во имя Фрейи, делайте это без спешки.
Волки Одина выполнили приказание, расчистив достаточно большой просвет. Перед ними обнажился округлый проем в толще земляного холма.
— А ты был прав, проповедник, — заметил ярл. — Как я понимаю, холма здесь тоже не было?
— Видит Бог, нет, — признал Августин.
— И ты не знаешь, что в его чреве?
Монах на мгновение задумался.
— Когда-то мне приходилось слышать, что на юге земель радимичей осталось немало ходов, прокопанных и укрепленных бревнами глубоко под землей племенами, которые жили здесь в древности. Так они спасались от своих врагов. Но этот нежданный холм — явно порождение дьявола или его слуг. Он возник для того, чтобы мы попали в сети лукавого.
— Ярл! — окликнул Олава Тойво, всматриваясь в глубины провала. — Оттуда исходит свечение и слышны звуки.
— Клянусь Мегингьердом, поясом неустрашимого Тора, это и есть вход в Нифльхейм, — убежденно проговорил Гудред Ледяной Тролль. — Мир мрака и смерти.
— Что притихли, храбрецы? — Олав Медвежья Лапа оглядел побледневшие лица хирдманнов с неожиданной улыбкой. — Или перевелись в земле фьордов настоящие герои? Тому, кто отважиться спуститься в это логово, я отдам в награду свой топор Сигвальди, Правитель Победы.
— Не нужно так шутить, ярл, — увещевающе прошептал рядом Августин.
— Я и не думал шутить, — повел плечами Олав. — Просто хочу посмотреть, чего стоят мои люди перед лицом настоящей угрозы.
— Лучше не рисковать без надобности своими воинами, — пытался настаивать проповедник, но быстро замолк под тяжелым взглядом Медвежьей Лапы. Олав был непреклонен.
— Ну, неужели никто не решиться бросить вызов старухе Хель и строптивым Норнам?
— Я могу спуститься туда, — внезапно для всех вызвался Тойво.
Олав оглядел лучника оценивающим взглядом с головы до пят.
— Вы слышали, Сокрушители Голов? — спросил ярл Братьев. — Метатель стрел из Страны Финов отважнее всех вас.
— Не всякому смертному дано еще при жизни заглянуть в Похьелу[143], - объяснил свой мотив Тойво. — Только великому мудрецу Вяйнямейнену удалось это. Он получил знание от великана Антеро Виппунена, перехитрил саму Хозяйку Мертвых Лоухи и стал самым почитаемым среди всех людей. Может и мне повезет вернуться из Похьелы живым?
— Если окажется, что боги благоволят тебе и Смерть выпустит тебя из своих объятий, мой Сигвальди станет твоим, — пообещал Олав. — Но ты расскажешь нам обо всем, что там увидишь.
Тойво кивнул и решительно направился к провалу. Отстранив рукой несколько ветвей, он нагнулся и нырнул в темное жерло холма.
— Тут деревянные мостки, которые ведут вниз, — было последнее, что услышали от него Волки Одина.
Ждать пришлось долго. Однако, несмотря на недовольство и нетерпение Августина, Олав Медвежья Лапа не спешил покидать берег ручья. В душе ярла оставалась надежда на возвращение фина. Хотя, может быть, он просто хотел узнать, сопутствует ли удача хирду. Братья тоже ждали развязки с большим любопытством.
Как видно, стрелок Тойво и правда пребывал в милости у богов. Через какое-то время он вывалился наружи из загадочного провала. Фин был белым, как снег. Жадно заглотнув ртом воздух, он сразу же упал без чувств на руки товарищей.
— Жив? — осведомился ярл.
— Жив, — подтвердил Альв Бешеный.
Когда Тойво пришел в себя, ему стоило немалых трудов припомнить все, что с ним приключилось и внятно об этом поведать.
— Это большая подземная страна, — промолвил он. — Там живут существа, похожие на людей, но совсем маленького роста. Они одеваются в одежду из древесной коры, а лицом похожи на ящериц. Говорить по-нашему не умеют — шипят, как змеи. Но я их понимал.
— Что еще ты видел? — обступили фина хирдманны.
— Стены и башни града, сделанные из дерна, — продолжал Тойво. — Есть и святилища из черных камней, которые охраняют безобразные жабы размером с собак. В тех святилищах стоят трехголовые глиняные изваяния. Я видел пастухов, перегоняющих стада громадных пауков, видел озера, по которым плавают лодки, сплетеные из травы и листьев, видел большой котел, в котором люди-ящерицы варят какое-то зелье, называя его Настоем Истины.
— Тебе позволили уйти живым? — спросил Олав.
— Да, ярл. Со мной говорили жрецы и объяснили, что ждали там тебя, чтобы принести в жертву Великому Ящеру, которому они служат. А всех наших Братьев они хотели сделать рабами в многочисленных градах, которые разбросаны вдоль Змиевых Троп, пролегающих под землей.
Медвежья Лапа ощутил, как по спине его пробежал холодок.
— Какая же сила может быть у этих уродливых гнуров?
— Они сильны своими чарами, а не ратным умением, — объяснил Тойво. — Могут заговаривать оружие и лишать воли.
Волки Одина загудели.
— Еще они сказали, что ни ты, ни твои воины не избегли бы этой участи, если бы не защита иноземного мага, под которой вы до поры находитесь, — добавил фин, покосившись на проповедника, стоящего в отдалении. — Поэтому они меня и отпустили. Велели сказать тебе, что ты своим мечом прокладываешь себе дорогу к гибели, связавшись с теми, кто гораздо хитрее и сильнее тебя.
— Ну, это мы еще поглядим, — выдохнул ярл, скрывая гримассу негодования.
Олав распорядился перебраться через ручей и продолжить путь по его правой стороне.
— Заткните рты и перестаньте судачить, как бабы, — прикрикнул он на хирдманнов.
Ярлу хотелось поскорее забыть о том, что он узнал и увидел. Волки Одина неохотно примолкли и снова растянулись цепью. Вскоре овраг закончился, и они смогли подняться на луговину, с которой открывался вид на березняки. Только теперь к Братьям вернулось спокойствие. Здесь, на травяном просторе, продуваемом ветром, все вздохнули с облегчением.
Однако Олав Медвежья Лапа не позволил хирдманнам расслабиться, заставив сомкнуть ряды.
— Постоянно помните о вражеской угрозе, — сказал он. — И о цепкости гардских стрел. Сомкнуть щиты!
Предусмотрительность бывалого воина и предводителя хирда сыграла добрую службу Волкам Одина. С заката до слуха их докатился шум множества ног и топот копыт.
— Кто это может быть? — повернулся ярл к Августину.
Монах наморщил лоб.
— Полагаю, дружина Званимира.