— Сбыслав извел наших Братьев и нашего ярла, — добавил Гудред Ледяной Тролль, видя нерешительность воев. — Теперь он — наш кровник. Мы на одной стороне и должны держаться вместе.
— С такими другами водиться — шибко накладно, — проворчал сотник угрюмо. — Шли бы вы лучше своей дорогой.
— Не время поминать былое, — сказал Кандих. — У нас сейчас общий враг. И мы должны сплотиться всем миром, чтобы противостоять ему и его замыслам, губительным для всех.
— Тебе, конечно, виднее, — Прелют пожал плечами. — А только мне идти в одной ватаге с ними — не больно по сердцу.
— Слово Опоясанных Мечом стоит немало, — проговорил Хумли Скала. — Мы клянемся на своем оружии именами Одина и Тора, что будем уважать вас, как побратимов, и вместе бороться с общим врагом.
— Да будет так, — Кандих сделал рукой приглашающий жест, несмотря на то, что гридни еще хмурили брови. — Отныне мы — один отряд.
Когда напряжение между радимичами и хирдманнами сгладилось, стали думать, как быть дальше. Энунд краем глаза поглядел на Любаву. Теперь уже ничто не напоминало о порыве слабости, заставившей ее броситься к Кандиху в светлице терема. Княжна вновь обрела свое достоинство и держалась гордо и неприступно.
Молодой варн собрал немногочисленное воинство на совет.
— Итак, нам надлежит решить, как быть дальше. Куда мы должны отвезти княжну и что делать самим.
— Княжна — моя добыча, — напомнил Энунд не очень уверенно. — Я взял ее в бою.
— В таком случае, осмелюсь напомнить тебе, почтенный Энунд, сын Торна Белого, — витиевато начал Кандих, — что ты являешься нашей добычей, ибо мы с Рогдаем тоже взяли тебя в бою. А может ли пленник владеть пленницей? Очевидно, нет. Так что княжна не является более твоей добычей.
— Я не пленник! — Раздвоенная Секира сверкнул глазами. — Я с вами по собственной воле. Равно как и мои товарищи.
— Совершенно верно, — все еще посмеиваясь про себя над молодым хирдманном, продолжал варн. — А посему — вы оба свободные люди. Вольны делать, что пожелаете, и идти, куда пожелаете. Но теперь, коли судьба у нас общая, то и решить нам нужно сообща, как поступить теперь. Наша первая забота — уйти с земли, где властвует Сбыслав.
Кандих погрустнел.
— Увы, спасти древние письмена нам было не суждено. И Золотая Ладья для нас потеряна навеки.
Его взгляд упал на мешки, притороченные к бокам лошади хирдманнов.
— Там — то немногое, что от нее осталось, — сообщил Энунд.
Варн поднялся и приблизился к мешкам. Развязав один из них, он лишь тяжко вздохнул.
— К чему нам эти обломки?
Внезапно заговорил Бьорн.
— Не потеряны ваши сказания. Я прочел их от начала и до конца, и помню каждую букву!
Кандих в немом вопросе воззрился на бывшего послушника.
— У меня с детства была отменная память, поэтому отец хотел, чтобы я стал жрецом, а не воином, — объяснил Бьорн.
Он подошел к развязанному мешку.
— Из этого золота мы отольем новые доски[157], на которые нанесем письмена из Берестяного Мольбища, — Бьорн взял в руку один из золотых кусков. — Тогда над ними не будут властны ни время, ни огонь.
— Ты хочешь сказать, что ничего не потеряно? — с надеждой осведомился Рогдай.
— Ни одного сказания и поучения, что были просечены писалом на деревянных табличках трех Укрывищ, — заверил Бьорн.
Среди радимичей пронесся радостный шелест перешептываний.
— Ты подал хорошую мысль, — одобрил Кандих. — Вот только воплотить подобную затею по плечу лишь нашим мастерам-умельцам. Нам нужно идти в наши земли.
— Там не будет в безопасности княжна, — возразил Прелют. — Сбыслав прознает о ней и придет туда с большой дружиной. Благо, союзники у него под боком — обложат нас так, что не выскользнешь.
— Ты прав, — признал молодой варн. — С франками Сбыслав теперь заодно. Августин об этом позаботился.
Друзья посмотрели друг на друга с обреченностью.
— Я знаю, куда нам всем нужно отправиться, — объявил Бьорн. — Ведунья Рысь советовала Званимиру отослать Любаву в Архону. А с ней — и письмена.
— Да, Архона — надежное место, — подумав, согласился Энунд. — Там до княжны никто не дотянется. И нам — ни кривичи, ни франки не страшны. Силы у ободритов отбить их достаточно.
— Но Архона на севере! — возразил Рогдай. — Чтобы пройти в земли бодричей, придется миновать владения Сбыслава…
— Или спуститься по реке вниз, добравшись до наших земель, — настаивал на своем Кандих. — Потом будет проще подняться к Архоне по Лабе.
— Как я погляжу, ты упорно хочешь зазвать нас в гости, — усмехнулся Прелют. — Ну, что ж… Выбор наш небогат. Что скажут наши северные союзники? — сотник повернулся к хирдманнам.
— Надо идти в Архону, — проговорил Гудред Ледяной Тролль. — С руянами можно сговориться. Только идти безопасным путем. Пусть аварн проведет нас через свою страну.
— Тогда решено, — Кандих поднялся. — Будем переправляться на другой берег.
Разгоралось утро. Ветер стих, и солнце золотило речную гладь. Небольшой отряд медленно двинулся к броду, оставляя позади землю, политую кровью собратьев, пропитанную скорбью и полоненую недругом. Тяжкие чувства переполняли сердца людей, в последний раз оглядывающих полосу густых лесов, макушки дальних холмов и светлые травяные лужайки. В этом краю каждый из беглецов сполна познал боль утраты, яд предательства и горечь несбывшихся надежд, но не было сейчас среди них никого, кто не желал бы сюда вернуться…
Примечания
Credo — начало Латинского Символа Веры.
Тангниостр и Тангриснир — умирающие и воскресающие козлы из упряжки Тора.
Ухожи — дворовые строения.
Фенрир — дитя Локи, гигантский волк.
Драугры — неупокоенные мертвецы.
«Из этого золота мы отольем новые доски…» — золотые таблички с древними (видимо, аварскими) письменами были найдены в начале 20 века на территории Румынии (бывшего аварского каганата). Всего их найдено около 400, около 100 из них доступны для изучения
157
«Из этого золота мы отольем новые доски…» — золотые таблички с древними (видимо, аварскими) письменами были найдены в начале ХХ века на территории Румынии (бывшего аварского каганата). Всего их найдено около 400, около 100 из них доступны для изучения