— Судя по тому, что говорит мальчик, он не звонил и к себе домой в Яматэ. Куда же он пропал? Может, новая женщина?
— Ну нет, это невозможно, — запротестовала Сугимото, не сводившая глаз с окурка.
— Почему же? — Маи, играя ямочками на щеках, подошла к Сугимото так близко, что долетало её дыхание, однако Сугимото увернулась и, нырнув к полу, подняла окурок и сунула в пепельницу.
— Ха-ха! Раз уж это говорите вы, то, скорее всего, так и есть. Вы ведь правая рука Юминаги и в делах, и в личном… Что ж, поделитесь вашими догадками — где Юминага?
Подростку очень хотелось крикнуть ей: «Спрашивай сколько угодно, никто здесь не угадает правильного ответа!» Но прежде всего её надо было выставить, и как можно скорей, поэтому подросток наконец повернулся к ней лицом:
— А что за отношения у вас с моим отцом?
— Я папин друг. О-очень близкий друг! — Маи выдержала паузу и надрывно рассмеялась.
— Любовница, значит? В таком случае вам остаётся только ждать, пока он позвонит, а в офис приходить не нужно, от работы людей отвлекаете.
Неужели нельзя её отсюда выдворить? Подросток ненавидящим взглядом впился в плешивую макушку Кавабаты, который наблюдал за происходящим, сидя за столом и делая вид, что погружён в работу.
— Не тот сейчас случай, чтобы ты так со мной разговаривал. Просто сидеть и ждать нельзя, согласен? А если папу где-то держат взаперти бандиты? Что тогда? — Выражение лица Маи впервые стало серьёзным.
— Ну, это маловероятно, вы же сами знаете.
— Когда исчезает в неизвестном направлении владелец патинко, естественно предположить, что его похитила какая-нибудь группировка.
Подросток как на диковинное животное смотрел на женщину с сияющими глазами, готовыми в любую минуту рассмеяться, и с надутыми губками, от которых приятно было бы принять даже укус. Пожалуй, он впервые видел на близком расстоянии создание, именуемое женщиной. Недалёкий ум и грубость манер лишь подчёркивали её сексуальную притягательность, и чем больше она капризничала, тем милее казалась. Подростку вдруг пришло в голову, что здорово было бы голышом упаковать её в полиэтиленовую плёнку, и тут же он почувствовал и паху напряжение.
Маи осталась довольна: уж во всяком случае, её феромоны оказали на подростка своё действие. Присев на подлокотник дивана, она скрестила ноги и напоказ облизнула кончиком языка свои губы в помаде вишнёвого цвета:
— Ума не приложу, что делать…
— А что, если проверить, зарегистрировался ли он на самолёт? — проронил Кавабата.
— Да, ведь у меня же есть список авиакомпании! Интересно, они по телефону сообщат? — Сугимото как подброшенная, ринулась к своему столу, достала из ящика блокнот и принялась его листать. Японские авиалинии, корейские авиалинии… Она стала по порядку обзванивать все компании, которыми Хидэтомо пользовался раньше, и везде просила проверить его имя в списках пассажиров за истёкшие три дня. Оказалось, что всего было шесть компаний и двадцать пять рейсов, которыми Хидэтомо мог улететь.
— Потребуется время. Чаю попить, что ли… — Маи, не ожидая ответа подростка, вышла из приёмной.
В тот же миг, как он очутился на улице, в глазах потемнело от непереносимой жары и запаха духов Маи, и то, как он шатаясь брёл следом, словно у неё на поводу, казалось ему отвратительным и жалким. Волосы и кожа Маи излучали мягкое сияние, словно напоённые закатными лучами солнца. И тут же вдруг Маи показалась ему злобной, не подчиняющейся командам собакой, которая может затащить на поводке неизвестно куда. Почувствовав опасность, подросток хотел повернуть назад, но Маи поднятой рукой уже остановила такси и махала ему: «Скорей!»
Как только машина тронулась, Маи тут же закурила.
— Давайте сначала прямо. Не знаете, где в это время дадут выпить? Виски или вина можно… — обратилась она к шофёру.
— А сколько сейчас? Пять? В гостиницах бары должны быть открыты, верно?
На этот неопределённый ответ шофёра Маи коротко приказала:
— В «Пасифик»!
Когда приехали в отель, Маи прямиком прошла к столикам в холле, заглянула в меню и велела официантке принести отдельно виски и соду.
— Не могу не выпить! Потому что твой папа куда-то пропал.
Маи налила в принесённый стакан сначала соду, а потом виски и не мигая наблюдала, как жидкость янтарного Цвета с плавным переходом из оттенка в оттенок опускается на дно. Чокнувшись со стаканом подростка, в котором был апельсиновый сок, она отпила глоток виски, а потом вздохнула и разом опрокинула в рот всё, что осталось.
— Я вообще-то лето и люблю, и терпеть не могу. — Насупив брови, она подозвала официантку. — Принесите то же самое, двойную порцию! — Есть два сорта мужчин — одни любят пьяных женщин, а другие не выносят. Ты к какому типу относишься?
Подросток старался уклониться от пристального взгляда Маи и, думая о том, что пьяными он видел до сих пор только проституток, пытался подыскать ответ. Это ведь наверняка какой-то тест, взрослые обязательно хотят тебя испытать.
— Те, которые не любят нас пьяными, самые гадкие, — подсказала ответ Маи.
Виски уже опустился на дно её стакана с содовой.
— У меня предчувствие, что твой папа убит.
Подростку вдруг показалось, что он слышит глухой, низкий звук — гудение цикад абурадзэми. Абурадзэми, хигураси, цуку-цуку боси, мин-мин дзэми… Он стал припоминать названия всех видов цикад, но в голову ничего не приходило.
— Шок? А интуиция у меня хорошая!
Подростку хотелось спросить у Маи, как называются её духи, чтобы купить такие для Кёко и чтобы она ими надушилась, когда они будут вдвоём. Подросток ощутил, что его влечёт к себе женщина, которая хоть и связала исчезновение любовника с возможным его убийством, но хоть сейчас, кажется, пошла бы танцевать под звучащие в холле гавайские напевы. Представив себе, как Маи в бикини отплясывает хулу на пропитавшемся кровью ковре у них в подполье, подросток почувствовал, что вот-вот спустит в штаны.
— На свете чего только не бывает! Я недавно говорила, что это, наверное, дело рук каких-нибудь бандитов, но нет, чепуха, на самом деле я подозреваю его подчинённых. Чую, что это либо Сугимото, либо Хаяси. Если кто-то из них будет вести себя не совсем так, как обычно, свяжись со мной, позвони. Ладно? — Маи достала из косметички карандаш для бровей и записала номер мобильного и домашнего телефона на картонной подставке для стакана, после чего протянула это подростку.
— Когда кто-то умирает, непременно другому от этого становится легче. Надо быть начеку. Почувствуешь странности в каком-то человеке — вот и убийца.
Говоря это, Маи вовсе не думала, что Хидэтомо действительно попал в какую-то историю, она лишь болтала наобум, чтобы прогнать тревогу: а вдруг его имя окажется в списке пассажиров, что тогда? Если он завёл себе другую, то ведь это ей самой перекрыли кислород, её придушили! В этом случае ей останется лишь сорвать куш на отступных, и меньше чем на тридцать миллионов она не согласится, а он, скорей всего, сошлётся на экономический спад и сбавит цену до двадцати миллионов… Но всё же, когда и где он мог познакомиться с другой женщиной?
— Сколько тебе лет? — Подросток, не имея ни малейшего представления об этом и отчаявшись определить её годы самостоятельно, в конце концов спросил. Он был готов принять любую цифру от двадцати до тридцати пяти.
— А на сколько я выгляжу?
— Двадцать четыре — двадцать пять.
— Приятно слышать, мне двадцать восемь. — Маи ущипнула подростка за щёку и потрепала. На самом деле ей было на три года больше.
— Я сейчас говорю просто так, предположительно, но, если папа так и не вернётся, кому достанется «Вегас»?
— Думаю, что перейдёт ко мне.
— Но ведь ты ещё ребёнок, верно? — Маи вытаращила глаза и невольно повысила голос.
— Больше некому его унаследовать. Матери и сестре, похоже, это ни к чему, а брат болен. К тому же это желание отца, чтобы я стал наследником, он с прошлого года обучает меня всему, что надо руководителю.