Маи заинтересованно кивнула, она чувствовала, что тревоги её наполовину рассеялись, и голову кружило приятное опьянение.
— Послушай, если папа так и не вернётся, нам с тобой надо в спокойной обстановке обсудить, что делать Дальше. — Она взяла подростка за руку и неосознанно положила её себе на бедро, придавив ладонью. Маи решила, что этого подростка, изо всех сил противящегося зову плоти, она завтра или послезавтра пригласит к себе домой. Если Хидэтомо всё-таки даст о себе знать, при поддержке мальчика она, возможно, сумеет занять место жены. Если мужчину повязать по рукам и ногам, стимулируя его сексом, это может принести какую-то пользу, а тут всё-таки единственный наследник. Если бы вокруг не было людей, Маи, пожалуй, сочла бы возможным засунуть его руку себе под подол, но, оглянувшись по сторонам, она отпустила потную ладошку.
Когда они вернулись в офис, Хаяси, Сугимото и Кавабата, которые сидели на диване для посетителей и оживлённо беседовали, немедленно вскочили на ноги.
— Сказали, что ни на одном рейсе его не было… — Сугимото закусила губу.
— Вот, я же говорила, один он не полетел бы. Видите, Хаяси-сан? — Маи с видом победительницы уселась в центре дивана. Конечно, оставалась вероятность того, что он зарегистрировался под чужим именем, но такого быть не могло, Хидэтомо не способен прибегать к таким уловкам.
В присутствии подростка Хаяси высказался обтекаемо, но в глубине души он решил, что если уж искать, то в номерах-люкс первоклассных гостиниц Иокогамы и Токио.
Подростку отчего-то было неприятно, что Хаяси и Маи оказались знакомы между собой. У взрослых есть какие-то взаимоотношения, о которых он не знает, и только ему одному нет доступа в этот круг. Эти двое связаны через отца, ведь власть — это связи. Он и сам должен как можно скорее завязать отношения с возможно большим количеством людей, и, находясь в центре, он раскинет силки с приманкой, сулящей прибыль одним и убыток другим. Когда же, каким образом ему следует известить всех, что это он является первым лицом в «Вегасе»?
— Раз уж дело обстоит так, надо сообщить в полицию. Звоните! — Маи достала из сумочки мобильный телефон и протянула его Хаяси.
«А ведь с её ограниченным интеллектом она способна, пожалуй, дойти до цели кратчайшим путём!» — Подросток почувствовал, как заработали датчики, извещающие об опасности, когда его взгляд скользнул к обтянутому платьем бюсту.
— Кажется, заявление о пропаже принимают, если неизвестно местонахождение человека в течение пяти-шести дней.
Хаяси переглянулся с Кавабатой и ответил:
— Ну, я не знаю, как там у них принято… Но думаю, что наверняка полиция не сдвинется с места, если просто сообщить, что человека нет несколько дней.
— Но это же совсем не тот случай, когда кто-то из вас не является на работу без уважительной причины. Возможно, что человека похитили, так и надо сказать. — Маи обвела взглядом лица троих и многозначительно подмигнула подростку.
— А вдруг он как раз сейчас вернулся и находится в вашей квартире в Камиоке? — предположил Хаяси с вежливой улыбкой.
Маи бросила злобный взгляд на его гримасу, набрала по мобильному телефону домашний номер и, услышав гудки, приблизилась к Хаяси и приставила трубку к его уху.
— Подождём ещё два дня и, если не будет никаких новостей, сообщим в полицию. — Хаяси вернул Маи её телефон и, взявшись за дужку своих очков в золотой оправе, заново как следует надел их.
— Мне как-то тревожно, но ничего другого не остаётся. — Маи помахала рукой одному лишь подростку и направилась к дверям.
— По-вашему, он уже умер? — бросил подросток ей в спину.
Лицо обернувшейся Маи было так искажено, словно его растягивали во все четыре стороны.
— Что ты такое говоришь! Это же не игра! Папа не мог умереть! — Даже не пытаясь смахивать слёзы, которые наполнили её глаза, Маи сбежала по лестнице вниз.
— Директор не умер, он жив! — Подросток медленно обвёл взглядом лица присутствующих, которые продолжали оставаться в столбняке, не в силах оторвать глаз от двери на лестницу.
Подросток взял у Сугимото копию недельного отчёта и покинул офис компании. По дороге к станции он позвонил домой и сообщил Кёко, что вскоре приедет, но чтобы к ужину его не ждали.
Поскольку он давно не питался нормально, то не имел отчётливого представления о том, теряет ли он вес или, наоборот, прибавляет. Неверной походкой, на ватных ногах он брёл в обход «золотого квартала» к станции Каннай, раздумывая, брать или не брать такси. Хотелось бы выпить чего-то сладкого, вроде холодного чая или какао со льдом, и чтобы туда одну треть сахарного сиропа. Но заходить в кафе желания не было, он решил купить где-нибудь бутылочку энергетического напитка «Юнкер». Напрямик, через улочки «золотого квартала», он идти остерегался, не только из-за того, что старался держаться подальше от «Золотого терема», но и потому, что не хотел, чтобы его тревожили детские воспоминания. Ему казалось, что, когда умрёт старик Сада, исчезнет с лица земли и «золотой квартал». Во всяком случае, погаснут чарующие прохожих неоновые огни и стихнет наполненный жаром шепоток разврата. Ведь такие кварталы, как Фукутоми и Акэбоно, уже утратили былую славу злачных мест. Подростка поразило, насколько вялыми были движения и унылыми лица тех прохожих, которые попадались ему навстречу, он даже поморгал, заподозрив что-то неладное со своим зрением. То ли люди возвращались по домам, то ли шли в условленное место, чтобы с кем-то повидаться, к примеру, выпить и посидеть с друзьями, но выглядели они как бредущие сдаваться с повинной преступники, раздавленные под ударом непоправимой беды. Глядя на эти охваченные тревогой лица, можно было подумать, что где-то поблизости случилась катастрофа и люди пребывают в шоке, однако сирены полицейских машин или «скорых» были не слышны. На лицах людей была написана уверенность в том, что всё было отвратительно и сегодня, и вчера, и позавчера, и впредь тоже всегда будет случаться только что-то плохое. Ну почему все такие мрачные? Стоило подростку это подумать, как он встретился взглядом с молодым клерком, глаза которого были глазами душевнобольного. «Может быть, и я кажусь таким?» — Подросток перемахнул через ограждение тротуара и замахал рукой, подзывая такси.
Когда он зашёл в гостиную, Коки и Кёко смотрели телевизор.
— Коки-сан сказал, что надо подождать. Я быстро, сейчас разогрею… — Кёко пошла на кухню.
— Говорил же, чтобы ели без меня… — Подросток почувствовал неловкость оттого, что стал кем-то вроде главы семейства. Вместе с Коки он пошёл в столовую и уселся за стол.
— Мы не голодные, потому что ходили в «Квинз Ист» и ели жареного цыплёнка, — заявил Коки.
— Что вы там делали? — спросил подросток непривычно бодрым тоном.
— Смотрели, как причаливают и отчаливают корабли в порту. А потом пошли в «Кентакки» и ещё ехали на электричке.
Подросток постарался, чтобы никто не подумал, что он сердится, и крикнул в кухню Кёко:
— Водить его на прогулку достаточно раз в неделю или раз в десять дней!
Посмеиваясь про себя, Кёко что-то помешивала в кастрюле.
— Корабли не сталкиваются, даже когда плывут навстречу друг другу. Кажется, что они стоят на месте, но неожиданно замечаешь, что они уже совсем далеко. Чуть отвернёшься, а кораблик исчез из виду. Странно, да, Кадзуки? А я смогу поплыть на корабле? — Коки устремил взгляд куда-то вдаль, словно смотрел за горизонт.
— Братику Коки можно и на корабле плавать, и на самолёте летать. Если захочешь, будешь плавать и летать сколько угодно, можно и за границу. — Подросток взял ложку и попробовал тушёное мясо с овощами, которое приготовила Кёко.
— Неужели правда? — Коки всё ещё сидел, уставившись вдаль.
— Правда, правда, — ответил подросток, словно утешая, и Коки с улыбкой схватился за ложку.
Они были словно семья из трёх человек, и подросток, ощутивший странную радость и успокоение, съел дочиста и мясо, и хлеб, и салат, а потом протянул Кёко пустую тарелку за добавкой. После того как они втроём съели десерт, состоявший из винограда и грейпфрутов, над столом повисло удовлетворённое молчание.