Вороны, наблюдая издалека, проводили девушку до самого города и привели к нему. Все это время Зар тешил себя мыслью, что разлука излечила его сердце и позволила накопить достаточно гордости, чтобы не повторять старых ошибок.
Ниоба явилась. Ветер играл с черной кудрявой прядкой, выбившейся из-под платка, намотанного чалмой. Холодный морской ветер окрасил щеки милым румянцем. Серый город померк в блеске ее зеленых глаз. Очарованный явившимся перед ним образом, Зар потянулся навстречу, видя ответную улыбку.
Просияв, девушка, не помня прошлых обид, распахнула объятия, и они крепко обнялись. Стиснув хрупкое тело руками, он оторвал ее от земли и закружил. Девушка счастливо пискнула.
Ниоба спросила что-то о картине, рассказала о скорой отправке поезда, а Зар все это время искал тему, которая заставила бы ее задержаться тут подольше, одновременно презирая себя за слабость.
— До начала учебного года еще две недели. Не хочешь навестить Лису?
Ниоба выдала такую бурную реакцию, готовая прямо сейчас броситься в дорогу.
— Давай так. Предупредим твоих, забросим сумки ко мне и пойдем куда-нибудь поедим. Вечером будет поезд до Астры, оттуда рукой подать до Кайтов.
Пришлось забежать на работу. Под недовольными взглядами коллег он написал заявление об отпуске — впервые за два года. Пока шли к квартире, Зар опасался неловкого молчания, но у Ниобы накопилось столько впечатлений, что она могла бы без остановки говорить о горах, так и не исчерпав этой темы за целую вечность. О горах она говорила так пылко, так страстно, что Зар сам невольно начал проникаться восхищением и любовью к тому, что полжизни ненавидел.
Воспитание порой брало верх, и Ниоба делала паузы, позволяя собеседнику вставить слово. Одно плохо: всякий раз, когда Зар поворачивался к ней, горло пересыхало, мозги превращались в кашу. К счастью, невразумительного мычания и кивков было достаточно для поддержания беседы.
Когда они добрались до старого, серого от влаги, скрипящего на ветру дома, где он снимал комнату, мозги немного пришли в порядок.
— Ого, живешь под самой крышей? — восхитилась она, поднимаясь по покосившейся лестнице, которая медленно отделялась от стены, обнажая кривые ржавые гвозди.
Только Ниоба могла бы восхититься столь неприглядным местом жительства.
— Да. Летом крыша накапливает жар, зимой все продувается, а во время дождя долбит прямо по голове. Зато открывается шикарный вид на залив.
Пропустив все минусы, она с восхищением отреагировала на последнее и, перепрыгивая через ступеньку, поднялась в мансарду. Лестница от таких скачек вытянула гвозди из стены еще на пару миллиметров. Подойдя к облупившейся двери, Зар приподнял покосившуюся дверь — замок давно сломался — и жестом волшебника распахнул ее.
Сияющая радостным возбуждением Ниоба вмиг побледнела. Заглянув в комнату, Зар последовал ее примеру. Посреди маленькой захламленной комнаты спиной к ним стояла девушка без рубашки. Неизвестно, что сильнее его поразило: девушка в его комнате, ведь он водил их в гостиницы, или огромный сине-фиолетовый синяк во всю спину.
Прижав рубашку к груди, она обернулась и, лишь на мгновение смутившись, радостно просияла:
— Привет!
На секунду выбитая из колеи Ниоба бросилась обнимать подругу, а Зар прикрыл дверь, оставшись в коридоре. Когда его позвали, Лиса уже сидела на кровати полностью одетая, на столе стояла разворошенная аптечка.
— Боги! — воскликнула Ниоба. — Кто это тебя так?
— Прости, что пришла без приглашения, но мне нужно было тихое место, чтобы перевязать бок.
Рассказ Лисы получился сбивчивым и тревожным. Рану в боку осмотрели. Бухгалтерский журнал принял основной удар на себя и пропитался кровью. Пока Ниоба перевязывала подругу, Зар старался очистить журнал. Глядя на Лису, он едва верил, что ей хватило храбрости на подобную авантюру. Если бы нечто подобное произошло с Ниобой, никто и бровью бы не повел. Лису обычно оставляли на стреме, она врала в глаза преподавателям, отмазывая друзей, и выступала отвлекающим маневром, но никак не главным действующим лицом.
— Нужно возвращаться к твоим, — решительно произнес Зар. — Они там с ума сходят от беспокойства.
В душе он опасался, что Лиса откажется и пожелает найти бухгалтера. К счастью, этого не произошло. Подруга согласилась, признавшись, что после нападения побаивается выходить на улицу.
Оставив подруг, Зар сходил на вокзал и купил билеты. Девушки к этому моменту обменялись куртками и головными уборами. Из-за заплывшего красно-фиолетового лица и мешковатой одежды определить в Лисе девушку — не самая простая задача. Зато Ниоба, с ее тонким лицом и мягкими чертами, провалилась по всем статьям, хотя и пыталась сойти за парня нелепой походкой. Друзья ее обсмеяли, а она продолжала паясничать, широко расставив руки, и покачивалась из стороны в сторону, имитируя широкую спину.