Мысль о переезде поселилась в ее голове уже давно. Но, если она переберется в Серебряный район, будет жить на респектабельной улице в коттедже дореволюционной постройки, все те, кто зависит от ее навыков, останутся без помощи. Прачки, беспризорники, мелкие ремесленники — все, у кого нет денег на хорошего врача.
Глядя в окно, девушка представляла суд, на котором схлестнутся учение Академии и политика. Благо людей против финансового благополучия отдельных граждан. Академия оказывала бесплатную помощь всем желающим, ректор Далтон цеплялась за старые клятвы, выступая сердцем Магистрата. Если дело дойдет до суда, она поддержит Лисару. Академия не оставляет в беде своих студентов, даже бывших.
За полчаса до прибытия в купе заглянул проводник. Пока Тишина умывалась и переодевалась, Лисара убрала вещи и освежилась перед зеркалом. Светало.
Утро выдалось зябким и сырым, вокзальную площадь заволокло туманом. Народ толкался, цепляясь друг за друга сумками. Отступив в сторону и крепко держа племянницу за руку, Лисара дождалась, когда толпа поредеет. На столб с часами приземлилась ворона. Громко каркнула, вынуждая поднять голову и обратить на нее внимание. Тут же из тумана навстречу вынырнул Зар.
В черном развевающемся плаще он и сам походил на птицу. Едва Лисара успела сделать шаг навстречу, как была заключена в крепкие объятия.
Зар приходился Нику сводным братом по отцу. Едва ли есть день или хотя бы час, когда они не пытались уязвить друг друга. Любой пустяковый конфликт легко доходил до драки. Дружба с Лисарой заставила их отказаться от скрытых столкновений, перейдя к тактике холодной войны. Еще неизвестно, что хуже.
Словно из чувства противоречия он являл собой диаметральную противоположность брату. Сине-черные кучерявые волосы отросли до подбородка. Он порой забывал бриться и одевался небрежно. Как верно заметила Айналис: подлецу все к лицу. Несмотря на неопрятный внешний вид и равнодушие, с каким он подходил к работе и Магистрату, Зар оставался одним из самых обаятельных и успешных друзей Лисары.
Зар высок, но не долговяз, как брат. Широкоплеч, но не массивен, как Руд. Умен, но не заносчив и не честолюбив, в отличие от окружения. Образ дополняют открытая мальчишеская улыбка и темно-синие глаза, в глубинах которых пляшут демоны.
Зар с Тишиной стукнулись кулаками. Взяв их сумки, он втиснулся между путешественницами, предложив позавтракать.
Кафе очень хотело выглядеть милым ресторанчиком, словно его перенесли сюда из южного городка. Но фабричные трубы, сырой и пронзительный ветер с моря и менталитет местных жителей этому мешали. Позволив девочке самостоятельно выбирать место и блюдо, Лисара высказала сомнения из-за сквозняков и сомнительной вокзальной кухни. Он улыбнулся:
— Ты ее излишне опекаешь. Не укор, замечание.
— Как иначе, с ее-то слабым здоровьем? — устраиваясь на жестком стуле, откликнулась Лисара, салфеткой протирая стол.
Она предпочла бы добраться до квартиры друга и там что-нибудь приготовить. Даже учитывая свинарник, который обычно царил в комнате Зара, это все равно безопаснее, чем есть в привокзальной забегаловке.
— Пф, только не говори, что веришь в этот бред, — фыркнул он, наблюдая, как девочка покачивается с носка на пятку у прилавка, разглядывая пирожные, румяная, с сияющими глазами и по-детски круглыми щеками.
Если все вокруг твердят, что синий — это зеленый, рано или поздно начинаешь им верить. Так и Тишине все твердят, что она больна, не может долго находиться на свежем воздухе, есть все подряд и проводить время так, как хочется. «Не переутомляйтесь!» — настаивают врачи. Увы, Лисара не обладала ни нужной квалификацией, ни опытом, чтобы ее сомнения и доводы были услышаны. Хотя теперь она магистр, осталось лет за десять-двадцать заработать влияние в медицинской среде, и, быть может, тогда кто-то обратит на нее внимание.
— Ты так трепетно относишься к этому не из-за псевдоболезни Тиш, а из-за Ниобы, — расстилая салфетку на коленях, сказал он.
— Решил перещеголять Ника в занудности? — сощурила она глаза, решая, ткнуть его вилкой или словом, — выбрала последнее. — Что ж, давай поговорим. Как там Ниоба?
— Ну-ну, зачем так сразу, — откидываясь на спинку стула и выставляя открытые ладони, засмеялся он.
— Ты не жаль меня, я не буду жалить тебя.
О Ниобе старались не говорить и при этом не могли не говорить. Когда Ник на выпускном раскрыл ее секрет, это разбило пару сердец и в то же время многое объяснило в ее поведении. Приятно видеть, что Зар научился вспоминать о ней с улыбкой.
Вернулась Тишина с полной тарелкой сладостей.