— Представляю тебя вместе с Эйнаром на пашне, разбрасывающим семена пшеницы, — сказала Маргит со мехом, но глаза её выражали теперь тревогу.
Она на мгновение застыла, глядя в пространство, потом расхохоталась и уткнулась горячим лбом в его щёку. Вишен понял, что он теперь плачет. Он почувствовал, как в его груди разрастается пустота, а его сердце вот-вот сорвётся в пропасть от мрачных предчувствий. Он закрыл глаза и увидел в своём воображении, как скалы фиорда начинают дробиться, океанский горизонт заворачивается сухим листом в небо, а само небо стремительно приближается. Звёзды холодными каплями проносятся мимо сквозь него и сквозь Маргит. Горячие клубки огня всё переворачивают внутри, а великие боги, вышедшие из-за стен Асгарда, стоят неподвижно, и ждут их смерти. Видения промчались, он открыл глаза и проговорил:
— Не плачь, будет у нас и помолвка и свадьба. Я найду богатый край, и вернусь оттуда с несметным богатством…
Наконец Маргит перестала плакать, затихла, тихо сказала:
— Я буду молиться за тебя.
Огонь погас окончательно. Потрескивали остывающие камни, в клетях снаружи перебирали крыльями куры, какой-то зверь, то ли росомаха, то ли лис, осторожно ходил неподалёку. Два раза гукнул филин, неподалёку упали сухие ветки, потом всё стихло. Шум реки сделался отчётливей.
— Завтра утром я отправляюсь на охоту и убью оленя в горах, принесу твоему отцу, и поговорю с ним о помолвке, — тихо сказал Вишена, — пусть скажет открыто, что он думает про это.
— Хорошо, я ухожу и буду ждать завтрашнего дня, и молить богов, — сказала Маргит, освобождаясь из его объятий, — прощай…
Она быстро поцеловала его в губы, выскользнула наружу и исчезла в темноте.
Вишена ещё долго глядел ей вслед через распахнутую дверь. Потом он подошёл к груде хвороста, взял и отнёс его за кузнечный горн, туда, где на полу был выложен очаг. Сложив хворост в виде островерхой крыши, он положил внутрь кусочек сухого мха, и несколькими ударами кремня и железный брусок, зажёг очаг. Потом он подбросил ещё несколько хворостин, с треском переломив их об колено, Огонь весело разгорелся, а дым начал улетать в отверстие в крыше. Вишена тряхнул головой, словно сбрасывая оцепенение, размышляя о том, что его чувства к Маргит делают его и сильнее, и слабее одновременно, и главное теперь для него, сделать так, чтобы сильные стороны любви использовать, а слабые стороны постараться скрыть и принизить их власть. Вязкая дрёма обволокла его тело, и он начал засыпать. Вдруг послышался гулкий звук трубящего рога. Прокатилось и исчезло гулкое эхо. Наверное, по фьорду шла ладья. Чуть погодя, снаружи послышались быстрые шаги и в проёме двери показалось лицо широкое лицо с взлохмаченной черной бородой и длинным носом. Глаза, круглые и красные от хмеля нашли в полумраке Вишену и глухой голос произнёс:
— А, вот ты где! Тебя ищут!
Говоривший вошёл внутрь, блестя стальными кольцами длинной кольчуги, золотым браслетом и золотыми кольцами.
Глава вторая СНЕККЕР С ВОСТОКА
Вошедший подозрительно огляделся и сказал после этого:
— По фьорду идёт корабль, все думают, что это эсты или пруссы. Ярл Эймунд открыл свою оружейную, и раздал наше оружие, — с этими словами он протянул Вишене меч в красивых кожаных ножнах.
— Ясно, Эйнар. А где все наши? — Вишена поднялся во весь рост, вытянул меч из ножен, осмотрел клинок.
— На берегу.
— Ты видел её?
— Кого? — Эйнар огляделся, сильно шатаясь от хмеля, ожидая увидеть Маргит.
— Она хорошая девушка, но очень капризная, и плачет всё время. Может, она станет другой, когда я женюсь на ней?
— Ярл Эймунд зол, что ты рано ушёл с пира, а его сыновья обещает убить тебя, если застанет вас вместе с их сестрой, — говоря это, Эйнар дошёл до бочки, стоящей рядом с горном, взялся за её край, и нырнул туда головой.
После этого, он долго там её поласкал и тряс. Распрямившись, он выглядел уже заметно посвежевшим. Фыркая и утирая бороду ладонью, он хрипло засмеялся, глядя на сосредоточенное лицо друга: