– Все возможно, но, думаю, ты и сам знаешь ответ, – Антон печально попытался меня поддержать, хлопая по плечу. – Не обманывай сам себя. Чем быстрее примешь все это, тем легче нам всем будет.
После этого они просто ушли из кабинета, давая мне возможность самому понять всю ситуацию. Антон прав, сейчас я занимаюсь самообманом. Не моя она, что бы я не делал. Еще никогда волк не ошибался ни у кого. И неважно, сколько лет его паре. Все такие малышки сразу ходили с метками из-за собственнического инстинкта волка. А мой в этом смысле спал и был доволен. Сейчас, успокоившись и прислушавшись к нему, я понял это точно. Он мирно потягивался, пытаясь уговорить меня пойти к семье и покружить теперь уже нашу принцессу на руках.
Ноги принесли меня на кухню, и, прислонившись к дверному косяку плечом, я наблюдал, как Анюта сидит на плечах отца, а ребята пытаются накормить ее блинчиками с медом и вареньем, на что малышка лишь смеялась. Наблюдая за всей этой суетой, почувствовал, как внутри стало теплее, и словно весь пазл жизни сложился. И тут малышка заметила меня.
– Мась, мама блисиси сделала, – гордо сказала она, словно сама все сделала.
– Вижу. Ты чего не ешь? – подошел к ним и сел на стул.
– Не хосю такие. Хосю с сахаром!
Все облегченно засмеялись, и папа посадил ее себе на колени и вручил ей свернутый блинчик, а мама подставила сахарницу. Вот и все. Теперь осталось привыкнуть к этому. Хотя и чертовски больно. За ночь я уже успел привыкнуть к мысли, что мы половинки. Но ничего, все временно, и эта боль пройдет.
Глава 3
Тридцать первое декабря. Просто отлично. Я застряла в городе Вологда из-за сильного снегопада. Все рейсы отменили, и не понятно, будут ли вылеты завтра. Гидрометцентр и сегодня не предупреждал о такой подставе. Ну как же так можно?
Я не для того сдавала досрочно сессию, чтобы оказаться на очень важной для любого творческого человека экскурсии в городе, не побоюсь этих слов – Матери всея кружев – Вологде. Мне весной досрочно защищать диплом, а тут такие распродажи текстиля, что держите меня семеро. Вон стоит под боком огромный чемодан тканей и кружев. И кому, спрашивается, сейчас это нужно было? Точно не мне.
Я соскучилась по своей семье и невыносимо сильно хочу домой. Но не судьба… Это первый Новый год, что буду встречать в одиночестве. Грустно. Как итог, уже вечер и я сижу в кафе аэропорта, все еще надеясь на чудо. Пирожное с вишней кажется безвкусным, а на душе скребутся кошки. Выросла девочка, называется, а теперь хочу назад.
Устало кручу в руках телефон и не знаю, как позвонить родным. Они уже собираются отправлять водителя за мной, знаю я эту их привычку. Боятся застрять в аэропорту из-за обнимашек.
Делать нечего, провожу по экрану и слушаю гудки. А пока делаю это, окидываю взглядом пространство кафе. Много молодых парней. Все так и скалятся, видя мой взгляд. Я так устала, что жалею о том, что рядом нет охранника, которому можно дать команду «Фас».
Это шутка, никто никого не кусает, просто оберегают мой покой. И когда я услышала папин голос, взгляд зацепился дольше положенного на миловидном шатене, но он не смотрел на меня, общался со своим другом. Голос на том конце отвлек так, что я немного тряхнула головой, сбивая наваждение.
– Анют, Аня… – и грозный рык.
– Прости, пап. Задумалась, – услышала вздох облегчения и совестно стало. – Папуль…
– Что случилось? В самолете не нравится? – строгий голос с нотками опеки умилял.
– Нет, я не в самолете, – устало произношу ему, ковыряя чайной ложечкой многострадальный десерт.
– Как это не в самолете? Анна Александровна, – у, все, папа в гневе, – ты не могла раньше сказать, что прилетаешь раньше?
– Нет, папуль, ты не так понял. Рейс отменили. Тут метель сильная, возможно, к утру закончится.
Я даже прикрыла глаза, представляя, как у него ходят жевалки, да и у остальных тоже. Могу различить шорохи с той стороны. Я себе удивляюсь иногда. Вот нет во мне волчьей крови, но некоторые чувства у меня более развиты. Может быть, жизнь с волками внесла свои коррективы. Сейчас мне их очень не хватает. Открыв глаза, я наткнулась на взгляд шоколадных глаз того самого парня. На вид ему лет тридцать. И он сто процентов волк. Вот, правда, какой, понять не могу. Слишком много силы, даже для беты. А альфа-энергетики нет. Ладно, все потом. Отвела взгляд в сторону.
– Па-а-ап, ты тут? – тяну виноватым голосом, стараясь дать понять ему, как сильно сожалею о случившемся.