Настя едва подошла к машине, а дверца уже гостеприимно приоткрылась. В другой обстановке это можно было бы расценить проявлением галантности, но сейчас даже такой вежливый жест внушал опасения. Щепихин просто так никогда ничего не делает, да и от обходительности с женщинами давно отвык. Если оно у него было.
— Здравствуйте, — поприветствовала Настя, усаживаясь на заднее сиденье рядом со Щепихиным, и улыбнулась.
— Садись, — вместо приветствия отозвался Босс, решив, что приветствия по телефону, которым они обменялись утром, вполне достаточно.
— Привет, — откликнулся сидевший за рулем Ерема и обернулся.
И своим взглядом заставил Настю снова насторожиться. Взгляд как взгляд, но в глазах водителя промелькнуло что-то неприятное и холодное и ничего хорошего не сулило. Что можно хорошего ожидать от человека, на совести которого не одна загубленная жизнь. Об этой стороне деятельности крепыша Настя знала от Гриши, а он врать и выдумывать не станет. Неужели Босс прознал про вчерашнее золото? Настя похолодела. Боясь поднять глаза и выдать себя, остановилась взглядом на пухлых пальцах Босса, лежащих на спинке сиденья, и приготовилась к самому худшему. Обнадеживало то, что Босс приехал сам, к дому, средь бела дня, а не прислал крепыша одного. Значит, приехал поговорить.
— Неприятная новость, Настена, — пухлые пальцы пришли в движение, похожее на движение пальцев баяниста. — Менты вышли на твоего капитана…
Настя испуганно зыркнула на Босса и перевела дух. Страшная новость, как ни странно, придала ей спокойствия и уверенности, теперь у нее не было причин скрывать беспокойство. Теперь надо было скрывать облегчение. Значит, речь о капитане, не о ней. Жалко, конечно, человека, не чужой все-таки, но своя жизнь дороже. Своя рубашка ближе к телу, а шкура тем более. Значит, Щепихин ничего не знает ни о вчерашней поездке, ни о «левом», как говорит Гриша, золоте. Это хорошо.
— Они вышли на Валеру? — пробормотала Настя, побледнев. — Как им удалось?
Она не спросила о возможном предательстве, но Сергей Павлович такой подтекст в ее вопросе уловил. Настя жила с капитаном, и если не обошлось без предательства, то она первая попадала в круг подозреваемых.
— Не знаю, как удалось, — мрачно признался Босс, — но они были сегодня на заводе. И приезжали по его душу.
Настя не поверила бы, скажи это кто-нибудь другой. Но Сергею Павловичу следовало верить больше, чем самой себе.
— На завод? Ты уверен? А почему их никто не видел?
Сергей Павлович перестал двигать пальцами.
— Потому не видели, что они скрытно приезжали. В директорском джипе, как партизаны. Как думаешь, зачем?
Этого Настя не знала и знать не могла. В голове промелькнули какие-то предположения и догадки, но настолько несерьезные и далекие от реальности, что ничего не оставалось, как надеяться на разговорчивость Босса. В данной ситуации его откровенность успокаивала, ибо с людьми ненадежными не до откровенности.
— Менты шерстили раздевалку охранников, — хмыкнул Босс, и поскольку со стороны женщины никакого разумного ответа не ожидалось, невесело пояснил: — Золото при соприкосновении с одеждой всегда оставляет следы, и эти следы, Настена, менты нашли в кармане твоего капитана. Такая вот картина.
Пухлые пальцы пришли в движение. Настя поняла, что участь капитана решена и что в самом скором времени снова надлежит перейти в разряд невест. Прямо напасть какая-то, до чего неживучие попадаются ей женихи. Неужели у нее такая тяжелая и несчастливая аура, если женихи-любовники отбывают в мир иной, так и не переступив порога загса? Интересно, какая роль отводится ей в устранении Бобровского, уж не вздумал ли Щепихин поручить это дело ей? Но что она сможет, что умеет, кроме как подсыпать какую-нибудь отраву, не зря же недавно сама рассказала Боссу про головные боли жениха и подсказала вариант устранения. Но этот вариант очень опасен, потому что экспертиза быстро установит причину смерти.
— Капитана надо убирать, — твердо подытожил Босс, — и как можно быстрей. Мы одного дня на воле не пробудем, если его заметут. Короче, мы с Еремой прикинули подходящий вариант, для того и приехали, чтобы ввести тебя в курс дела. Твоя задача в том, чтобы капитана сегодня вечером, часиков эдак в восемь, вытащить в город. Погулять. Скажем, на улицу Ленина, где вы совершенно случайно встретитесь с Еремой. Встретитесь как давние знакомые и очень обрадуетесь. Обязательно поцелуйтесь! Не усмехайся, это очень важно, эта сцена потом очень пригодится на следствии. Сейчас сама поймешь, почему. Потом поговорите пару минут, дежурными вопросами о житье-бытье обменяетесь, о дружбе вспомните, о любви своей чистой вспомните. После этого Ерема войдет в роль отверженного жениха, начнет упрекать тебя, обвинять в измене и оскорблять вместе с капитаном. Офицеру такое не понравится, он непременно вступится за свою даму, и вот тут-то отверженный Ерема не выдержит и схватится за оружие. Поняла теперь, для чего это нужно? Правильно, чтобы у свидетелей, а их на улице Ленина всегда хватает, сложилось впечатление, что один жених убил другого на почве ревности. И ты должна Ереме в этом подыграть. И на улице, и особенно потом на следствии. И в суде. Ереме меньше дадут. Не испугаешься?