Официантка вопросов не задавала, а быстренько внесла в блокнот какие-то записи, ей одной понятные, уточнила время прибытия господина Щепихина и удалилась. До появления Босса оставалось менее получаса, и скоротать их Ерема мог либо в «хозяйском» номере, зарезервированным Боссом на год вперед, либо за кружкой пива в общем зале. После недолгого размышления крепыш склонился ко второму варианту. В «хозяйском» номере выжидать бессмысленно, все равно сегодня посидеть не удастся, и от барского застолья ничего не перепадет. Не доведется отдохнуть и самому Боссу, ведь запланированная встреча с бывшей сердечной «зазнобой» произойдет с минуты на минуту, а после того, что здесь потом случится, будет уже не до веселья. Да, с Настей и ее хахалем лучше и правильней встретиться в общем зале, на глазах свидетелей, и чисто «случайно».
Ерема глянул на часы. Пожалуй, пора. Начало девятого, счет идет на минуты. Настя не могла подвести, опоздать, и уж тем более обмануть, и вообще не приехать. Она баба не глупая, должна понимать, чем грозят подобные вольности. Не глупая, а все равно не догадывается, что ее ждет через минуту-другую. Допрыгалась, мандавошка. Ерема зло усмехнулся и встал. Взявшись одной рукой за ручку двери, другой неторопливо расстегнул наплечную кобуру с надежным ТТ и направился в общий зал, к стойке бара. Оттуда вход виден как на ладони.
Ерема все рассчитал правильно, а может, ему просто повезло, но к стойке он приблизился в тот самый момент, когда Настя и Бобровский были на середине зала. Не заметить их было невозможно, и Ерема, естественно, заметил. И даже обратил внимание, будто увидев давнишних знакомых и не веря своим глазам. Через секунду Ерема резво поднялся с крутящегося кресла и с лучезарной улыбкой, широко распахнув руки, двинулся навстречу даме.
— Настена! — его голос источал неподдельную радость. — Ты ли это, Настена? Родная моя! Сколько лет, сколько зим! Какими судьбами?
Настя с немалым трудом освободилась от его объятий и поцелуев, и когда наконец ей это удалось, вспомнила про спутника.
— Я не одна, Еремей… Познакомься, это Валера.
Ерема кинул на Валеру мимолетный взгляд, будто только сейчас заметил, что Настя не одна, и этим взглядом ограничился. Крепыш взял Настю под руку, повернувшись к Валере спиной, и громко, радостно продолжал:
— Сколько ж мы не виделись, Настена? Целую вечность. Помнишь, как в Армию меня провожала, как ждать обещала? Забыла… А мне жизнь не мила стала, когда узнал о твоем замужестве, застрелиться хотел. Ладно, не будем о грустном. Как ты? Замуж не вышла?
Насте было неудобно за своего нынешнего жениха, оказавшегося за спиной жениха из далекого прошлого и будто задвинутого на второй план. Или еще дальше и глубже. А Ерема по-прежнему никого не замечал и замечать не хотел. Ерема думал о себе, он видел, с каким любопытством смотрели на них посетители, и хотя мнением толпы никогда не дорожил, тем не менее марку держал. Не ради себя, ради Босса. Он так привык, он все делал с оглядкой на Босса и ради него. И сегодня тоже.
— Что мы стоим? — спохватился Ерема, увлекая Настю к стойке. — Давай присядем. Выпьем что-нибудь, перекусим. Поговорим по душам. Настена, родная Настена, ты ли это? Прямо не верится… Я так ждал этой встречи, я жил ожиданием этой встречи. А ты что такая невеселая, или не рада?
Ерема приводил всех в изумление, никто не ожидал, что такой крутой парень окажется таким сентиментальным. Ишь, любовь он вспомнил. Какая любовь, Ерема? Где была любовь, там, сам знаешь, что выросло. Ерема наверняка стал бы объектом для шуток, если бы не его непререкаемый авторитет.
О крутизне Еремы не знал и не догадывался, наверное, один только Бобровский и поэтому не воспринимал всерьез ни самого Ерему, ни его признания в юношеских чувствах к Насте. Юности свойственна влюбчивость. Однако долго оставаться на вторых ролях Валера не мог, тем более торчать за чьей-то спиной, мужчина же он, в конце концов, и женщину привел в бар не для того, чтобы к ней липли дружки из далекого детства. Соперничества Бобровский не опасался, у него не так-то просто увести невесту, но напомнить о себе надо, тем более что встреча для Насти не стала радостной, это сразу видно. Самое время обозначить свое присутствие, благо для этого не нужно предпринимать никаких особых усилий, а просто сделать шаг вперед и выйти из-за спины наглеца. Вот так, теперь пусть он побудет сзади. Бобровский взял Настю под локоть и небрежно кивнул за спину, где оказался Ерема: