Она следила, как Лукашевич тихо вышла из-за парты и, стараясь ни с кем не встречаться глазами, посмотрела куда-то поверх голов в противоположную сторону. Отвечала она тихим голосом, так что учительница вынуждена была попросить говорить громче. Урок Лукашевич знала слабенько и, отвечая, несколько раз с печалью взглянула на свое уютное место в уголке. Явное облегчение мелькнуло на ее красивом личике, когда, в конце концов, учительница разрешила ей сесть.
Здесь и произошел случай, совсем мелкий, который, однако, удивил весь класс, а больше всех Жукову, так как все, что касалось Вари, вызывало сейчас у секретаря комитета комсомола повышенное любопытство.
Идя на свое место, Лукашевич вынула из кармана платочек, и вдруг на пол посыпалось много фотокарточек — целая пачка.
Ужасно смутившись, девушка бросилась их собирать, ей помогали ученицы, сидящие рядом. Все произошло очень быстро, и через минуту Варя, красная, как цветок, уже сидел на своем месте. Тем не менее много учеников успели увидеть, что на всех карточках была сфотографирована Варя Лукашевич в разных местах и в разных позах.
После урока Юля подошла к ней.
— Я не знала, что ты любишь фотографироваться!
Варя подняла темно-синие глаза, снова густо покраснела.
— Я не очень люблю… И как я забыла их в кармане?
— Кто же тебя фотографирует? — допытывалась Юля.
Варя потупилась, совсем как маленькая девочка.
— Какая вы любопытная… Ну он — мой друг…
…Нина и Марийка прохаживались длинным коридором и разговаривали.
— Ты отвечала чудесно! — говорила Нина. — Слышала, что сказала Надежда Филипповна? Пятерку ты заслужила особую! Поздравляю, Марийка!
Нина хотела улыбнуться, но ощутила, что улыбка не выходит. Это немного взволновало девушку, но выручил Николай Сухопара, бежавший по коридору.
— Это тот озорник, — промолвила Нина, — о котором я тебе рассказывала. Сухопара. Только теперь он мне уже никак не страшный!..
11
Юля Жукова ощутила, что в ее жизнь вошла новая радость. Это произошло как-то неожиданно и совсем недавно, с того вечера, когда Юля ездила с Виктором к Лукашевич.
«Как странно, — думала о Викторе Юля, — еще недавно он был для меня обычным парнем, как и все, комсомольцем, товарищем. И вдруг что-то изменилось».
Нет, Виктор остался, конечно, и комсомольцем, и товарищем, но Жукова теперь думала о нем с нежностью и волнением. Он стал для девушки другим Виктором, которого она до сих пор не знала. Хотелось быть с ним вдвоем, поверять ему свои мечты, чувствовать к нему безграничное доверие, слушать его речи…
Юля в десятый раз вспоминала все подробности того вечера — и как она шла с Виктором аллеей парка, и как качались тени от фонарей, и как они вдвоем стояли, прислонившись к березе.
Припомнилось бледное лицо парня — в тот миг, когда он наклонился к ней и она почувствовала его теплое дыхание. «Зачем я сказала ему: „Что ты?“ — думала Жукова. — Что он хотел сделать? Бедный, как он послушно отклонился и не поцеловал».
Что же это? Это и есть любовь?
Как часто думала о ней Юля, с каким любопытством читала в книжках о переживаниях влюбленных, и тогда казалось, что любовь — внеземное чувство, о котором даже подумать страшно и сладко. Но то, что Юля ощущала к Виктору, было очень простое, совсем «земное» и безмерно трогательное, чем воображаемое или вычитанное из книжек о любви. И было в нем что-то такое, о чем девушка не могла бы сказать обычными словами — нетронутая чистота, цвет весенних яблонь, и радость, радость, которая, как буря, врывалась в грудь…
Юле казалось, что и она стала совсем другой, лучшей, и все вокруг тоже были такие хорошие, такие милые. Трогали даже черное платье Лиды Шепель и модный галстук Мечика Гайдая. Хотелось весь мир обнять, хотелось порывов, движения, полета.
Девушку мучило желание сказать о своем счастье лучшей подруге, вместе помечтать. Жукова больше всего дружила с Марийкой Полищук и с Ниной Коробейник. Весь класс знал, что это три неразлучные подруги, а острый на язык Мечик называл их «тремя грациями».
Нина и Марийка знали, что Виктору нравится Юля. Бывало, что и разговор об этом начинали, но Юля всегда с досадой махала рукой:
— А, хватит вам! Для меня он — такой, как все. И вообще у меня есть более важные дела.
Но вот сегодня после уроков Марийка заметила странный взгляд, которым обменялись Виктор и Юля. Чем именно странный, Марийка не смогла бы как следует объяснить, но сразу поняла, что «между ними что-то есть». Глянув друг на друга, и Виктор, и Юля вдруг стали весьма серьезными, склонились над партами и с притворной озабоченностью начали собирать книжки. И все это для того, чтобы скрыть свою неловкость. А когда сразу же после этого Перегуда подошел к Юле и они вдвоем вышли из класса, Марийка уже знала, что они «договорились глазами» идти вместе домой…