Агата едва заметно кивнула выглядящему встревоженным отцу и в совершенном молчании приблизилась к Орхану, опуская взгляд и склоняя голову:
– Благодарю, что вы исполнили моё желание, мой господин.
– Просьба той, которой покровительствует Луна, священна, – ровно ответил Орхан и подал знак Хайрату, – как священен и напиток, который позволено пить только посланницам богини, готовящимся отдать себя своему господину и повелителю.
Агата не понимала, что происходит, и едва не отшатнулась, когда Хайрат, двигающийся совершенно бесшумно, оказался рядом с ней. В руках он удерживал большую золотую чашу, наполненную на первый взгляд простой водой.
Орхан неторопливо подошёл к ним, забрал чашу у Хайрата и поднёс к губам Агаты:
– Пей, свет ночей моих, благословлённых Луной, – приказал он.
Решив, что это какой-то очередной обряд, о котором никто не потрудился ей сообщить, Агата покорно склонила голову и позволила напоить себя из чаши.
Вода сильно пахла шалфеем и оказалась такой ледяной, что заломило зубы, и вкус почти не чувствовался, только тяжёлый, дурманящий аромат пощекотал ноздри.
Агата сглотнула, чувствуя холод, моргнула несколько раз, потому что огромный зал едва заметно покачнулся. А потом ей показалось, что время замедлилось: Орхан, не сводя с неё внимательного взгляда, возвращал чашу Хайрату целую вечность, которую она пыталась понять, что было в напитке.
Застыли все гости, замер даже дымок, поднимающийся над курильницами с благовониями. Голова неожиданно стала лёгкой-лёгкой, а тело – таким тяжёлым, что невозможно было удержаться на ногах. Агата покачнулась, протягивая руку в попытке обрести опору и почти не чувствуя прикосновения Орхана, который с готовностью подхватил её, прижимая к себе.
– Что со мной? – прошептала Агата, с трудом различая черты его лица.
– Отдохни, душа моя, ночь будет долгой, – шевелились губы Орхана, но она почему-то слышала голос Джонотана.
А потом всё поглотила темнота.
…И темнота стала ещё более реальной, когда Агата смогла открыть глаза. Ей казалось, кто-то мешает это сделать: веки стали свинцовыми от тяжести, всё тело будто придавило неподъёмным грузом, пальцы отказывались шевелиться.
Почему так темно?
Сознание возвращалось медленно, будто не желало, чтобы Агата поняла, что случилось на самом деле. Её ведь не убили, нет? Она так нужна Орхану, что он готов даже заключить настоящий союз под взором своих богов…
Пару раз Агата моргнула, чувствуя, что даже это простое движение отнимает все силы. Едва приоткрывшиеся глаза снова слипались, хотя она слышала рядом голоса, но было так темно, беспросветно темно.
Агата с трудом повернула голову и увидела в какой-то просвет кусочек звёздного неба. Ночного звёздного неба. В памяти прошелестели слова Джонотана «…ровно в пять часов вечера… все мои люди будут ждать…».
Проклятье.
Хайрат подлил что-то в это зелье – и она потеряла сознание!
Она пропустила назначенный час…
Джонотан… Ох, если он и правда ждал, что она сможет быть там.
Что он думает теперь?!
Но всё это померкло перед животным страхом, когда Агата повернулась на тень, нависшую над её лицом, и узнала, кто сейчас стоит перед ней.
Глава 35
«Добровольный» обряд
– Орхан говорил тебе, правда? – хрипло заговорил на энарийском маг, чисто и без акцента, впиваясь в неё болезненно-напряжённым взглядом.
Голову вело после выпитой отравы, вдобавок повсюду дымили благовония и ароматные масла, отчего и без того жаркий воздух будто плавился перед мутным взором. Головная боль не унималась, но Агата сосредоточилась, чтобы разобрать слова Хайрата, от которого исходила столь явная угроза, что по коже бежал озноб.
– Никто из мужчин не должен был увидеть твоё лицо до обряда, но ты решила, что древние предостережения для тебя ничего не значат… Сорвала вуаль перед своим капитаном. Ха. Не бойся, если проклятия и падут на твою душу, я достаточно сильный маг, чтобы с этим справиться. Но тебе придётся покаяться перед богиней Луны – и покаяться изо всех сил.
Агата попробовала приподняться на руках, хоть как-то сдвинуться с места, но проклятая слабость не отступала, и она продолжала лежать на мягких подушках, подрагивая от напряжения и попыток пошевелиться. Тёплый ветер пошевелил занавески у неё над головой, и, покрываясь мурашками от неожиданной прохлады, Агата с ужасом поняла, что по-прежнему совершенно обнажена. Накидка Орхана больше не прикрывала наготу, лишь множество цепочек холодили кожу.
– Не трудись, – в голосе Хайрата, разглядывающего её самым бесстыдным образом, отчётливо звучала насмешка, – скоро действие напитка прекратится. Так что я вполне могу подождать. Ночь, как и обещал тебе Орхан, действительно будет долгой.