Агата с вызовом глянула Джонни в лицо и одним махом выпила полбокала крепчайшего рома с Корсакийских островов. Горло обожгло, и она не удержалась и закашлялась, а потом совсем не по-благовоспитанному поднесла к носу рукав платья.
– Ещё немного – и из вас выйдет заправский пират, кирия ди Эмери, – прокомментировал Джонни ехидно.
– О… очень помогает от тошноты, – пробормотала Агата, снова вскидывая на него взгляд. – Уже чувствую, как мне полегчало.
Отец словно прислушался к её словам и тоже выпил бокал залпом, довольно крякнул и принялся за еду. Некоторое время ели молча, только раздавался стук приборов по тарелкам, тихо скрипели доски и доносился из-под борта плеск волн.
Джонотан тихо переговорил со слугами, попросив передать пару указаний на шканцы относительно курса, и явно собирался заняться своими делами.
Что, даже не попытается вызволить принцессу из заточения? И это после того, как она туда по его вине и угодила? Ну-ну.
Отец расправился с предложенной едой и ромом, особенно приналёг на последний. Элен не отказывала себе в том, чтобы пригубить вина, хоть и продолжала бросать на Агату подозрительные взгляды. Раз за разом они становились чуть мягче, и вскоре компаньонка начала намекать на то, что пора бить отбой, как сказали бы моряки.
– Агата, тебе нужно пораньше лечь, чтобы на лице не было этих следов от усталости, – со странной заботой начал отец. – Хочу, чтобы по прибытии на Восток ты сияла, как настоящая жемчужина.
– Звучит так, словно ты собираешься заодно продать и меня, отец.
– Продать? Что ты! – его улыбка не была доброй. – Я помогу тебе заключить самый выгодный союз, – отец многозначительно поднял бокал с ромом, который явно развязал ему язык. – И себе заодно. О, это будет лучшая сделка в моей жизни.
– Что же за… союз? – скромно улыбнулась Агата, бросив при этом тревожный взгляд на потемневшего лицом Джонни. – Думаю, ты можешь рассказать и сейчас. Здесь все свои.
Отец ничуть не собирался смущаться от присутствия за столом Джонни, а будто нарочно охотно подхватил тему, опираясь локтями о стол и подаваясь вперед:
– Разумеется, это брачный союз, Агата. Но что за жених! Что за жених! Если наша договорённость сбудется, тебе просто сказочно повезёт.
Агата медленно сглотнула. Конечно, этого и ждала, но всё же прозвучало издевательски. Его ничуть не заботит, что будет думать и чувствовать его дочь.
– Могу я хотя бы узнать, кто этот человек, с которым мне суждено разделить… жизнь?
– Он богат. Баснословно богат, а станет ещё богаче, когда мы объединим наши силы. Об этом союзе будут говорить вплоть до Ивварской столицы.
– Вот как. Что-нибудь ещё я должна о нём знать, прежде чем выйду замуж? – Агата продолжала удерживать застывшую улыбку. На Джонни она больше не смотрела, зато чувствовала его прожигающий взгляд.
– Только то, что ты сделаешь всё, чтобы ему понравиться, дочь.
– А если не понравлюсь?
– Понравишься, – хищно улыбнулся отец. – Перед такой красавицей, как ты, не устоит ни один восточный господин. А уж вкупе с моими богатствами и связями он и сам поймёт, какое сокровище попало ему в руки.
– Что ж! – привлекая к себе внимание, Джонни откашлялся и улыбнулся широко и приветливо, будто был искренне рад грядущей сделке. – Звучит сказочно, кириос! Давайте же выпьем за то, чтобы ваши желания сбывались… наилучшим образом.
Он вынудил отца поднять снова бокал, чокнулся и наблюдал, как тот пьёт до дна.
Агата сделала знак слуге, чтобы тот подлил ещё рома.
Посмотрела Джонни в глаза, чуть сощурившись и склонив голову.
– За наши сказочные желания! – подняла она свой бокал, бросая ему вызов.
Джонни с непроницаемым выражением лица послушно чокнулся и с ней. Агата зажмурилась и выпила ром залпом, совсем как отец, наплевав на то, как жжётся горло и как наверняка краснеет от выпитого её лицо.
– Пойду прилягу, чтобы полегчало, – Агата встала из-за стола.
– Я тоже, – отец грузно поднялся следом. – Погоди, пойдём вместе.
– Да, отец.
Подхватив его под локоть, она чинно, насколько это позволяли качка и ром, ударивший в голову, прошествовала с ним, не оглядываясь на Джонни. В конце концов, это ему надо выиграть спор за месяц, а не ей, – пусть попытается что-то придумать или терпит поражение.
Ох, если бы это была самая большая её забота сейчас…
– Дочь, – чуть заплетающимся языком начал отец, пока они спускались по трапу. – Ты должна вести себя благоразумно. И не смей… Не смей думать, что я выживший из ума старик. Да, мы… Мы богаты, но лишь потому, что я всегда думал наперёд.
– Я знаю, отец.
– И всё, ради чего… – он впечатался плечом в переборку и выругался, когда одна из волн снова подкинула корабль выше, а потом уронила вниз. – Ради чего я стараюсь. Это наше с тобой благо… благополучие.