– Ты даже не торгуешь с Ануаром! – возмущённо кидала вслед Агата. – Учил бы сам?!
– Увы! – резко всплеснул руками Сезар ди Эмери и сжал кулак. – Мои мозги слишком стары для этого, Агата. Я упустил своё время. А ты не упусти своё!
– Тебе лишь бы запереть меня здесь, – зло прошептала Агата ему вслед и повернулась к ануарской женщине с покрытыми волосами, скромной и молчаливой, которая отводила глаза, чтобы не вмешиваться в ссору своих нанимателей, хотя совершенно не понимала, что они говорят.
– Саба аль хейр, – с натяжкой улыбнулась ей Агата, выдавая единственную фразу, которую уже успела запомнить. – Доброе утро.
Вот и теперь Агата продолжала безмятежно улыбаться и, чтобы ничем не выдать своего замешательства от этих слов, поспешила подать Орхану салфетку из тончайшего белоснежного шёлка с золотой вышивкой, чтобы он мог вытереть руки. Это должен был сделать слуга, но пусть лучше её волнение маг спишет на дерзкие действия и робость перед Орханом, чем поймёт, что до неё доходит смысл разговора.
Орхан же и вовсе отреагировал благосклонно, позволив промокнуть руки, унизанные перстнями.
– Моя невеста – не твоё дело, Хайрат, – осадил он его, подавая знак слуге, чтобы тот попробовал блюдо. – Я сомневался в том, что она вообще мне нужна, но когда увидел эту сладкую, колючую, но такую прекрасную розу, решил, что, возможно, сами боги послали мне первую жену. Не ты ли убеждал меня, что пора продолжить род?
Они говорили между собой на ануарском, нисколько не смущаясь того, что ни отец Агаты, ни она сама по идее не понимают языка и не могут следить за беседой. И Агата в который раз порадовалась, что ничем не выдала своих, пусть и не самых блестящих, но всё-таки достаточных для понимания знаний.
К тому же чисто по-женски ей были приятны слова Орхана. И пусть он хвалил лишь её внешность и воспринимал примерно так же, как любую красивую вещицу в своем доме, даже такое отношение гарантировало ей некоторую безопасность. По крайней мере до тех пор, пока она изображает покорность и не вскроется правда о неработающем артефакте.
– Попробуй это, моя дорогая, – Орхан протягивал ей кусочек мяса – душистого и вкусно пахнущего, удерживая его двумя пальцами: ели в Ануаре руками, и Агата моргнула, не сразу сообразив, что именно он хочет. – Попробуй же.
То, что происходило, казалось ужасно интимным и неправильным, но что она могла сделать, если уже сама села рядом и всячески привлекала его внимание?
– Вы не видели, как она танцевала с этим сбежавшим капитаном ди Арсом, господин, – елейно протянул Хайрат, и Агата, заметив, что Орхан нахмурился, сочла за благо открыть рот и осторожно откусить кусочек мяса, хотя видят боги, хотелось откусить Орхану палец, даже несмотря на риск подавиться многочисленными перстнями.
– Я же уже приказал отрубить ему голову, – Орхан мимолётно дотронулся пальцем до её губ, вызывая прерывистый вздох, и улыбнулся, снова омывая руки от жира.
– Думаете, по мёртвому она будет вздыхать меньше? – кажется, Хайрат позволил себе небывалую дерзость, потому что Орхан прямо-таки прорычал в ответ:
– Она будет любить только меня! Помни своё место, Хайрат, или я сам тебе о нём напомню! – и добавил уже спокойнее, обтерев руки и кривовато улыбнувшись, замечая, что Агата смотрит на него тревожно: – Чтобы сегодня же его поймали и обезглавили! И не дай Луна, эта девочка об этом узнает. Пусти слух, что я щедро наградил его и отпустил домой. После первой же ночи, когда артефакт будет активирован, она уже никуда от меня не денется.
И он нежно погладил её по спине, спустившись ниже талии, отчего обратившаяся в слух Агата вздрогнула.
– Не бойся, услада моих очей, – Орхан заговорил с приятным акцентом на энарийском и улыбнулся, и его суровое лицо преобразилось: он вновь выглядел радушным и довольным жизнью, – мой гнев направлен не на тебя.
– К сожалению, я совершенно не знаю ануарский, мой господин, – изображая искреннее расстройство, проговорила Агата извиняющимся тоном, послав отцу, который мог легко разрушить её легенду, предупреждающий взгляд. – Поэтому чувствую себя такой потерянной, когда не понимаю, о чём вы говорите.
Если бы отец понял, о чём они только что говорили, то не сидел бы такой самоуверенный! Впрочем, ему явно плевать на судьбу Джонотана!
– Не переживай, моя трепетная роза, – Орхан нежно коснулся её щеки. – Уверен, нам с тобой будет не до разговоров.
Агата чуть не взвыла от бессилия, посмотрев на отца самым тяжёлым взглядом и подумав, что даже Вильхельм слушал и придавал значение её словам.