У неё есть золото, а значит, надо каким-то образом обменять его на деньги. Сразу же, как только она выяснит, что с Джонни. Мысль о том, как они вместе уплывают, воодушевили настолько, что Агата прибавила шаг, не обращая внимания ни на толпу, ни на мелкие камешки, попадающие в туфли, пригодные только для неспешных прогулок по мраморным полам.
Удивительно, но улицы не были пусты. Ночь пусть и не принесла прохлады, но лунный свет не разогревал кожу и не палил нещадно. Всё вокруг казалось сказочным, зыбким.
Пахло специями и душным, сладким дымом кальянов, и даже окрики торговцев звучали мягко, маняще, словно неведомые заклинания на древнем языке. Агата даже замерла на мгновение у одного из прилавков – так красиво в неверном свете луны и факелов блеснула оружейная сталь.
– Не отставайте, госпожа, – старательно понижая голос, пробасила Элен, хватая её за руку и утягивая за собой. – Тухаты дхалика, ва ана еасхалат!
Агата рассмеялась, потому что уж очень хорошо Элен вжилась в роль, и, зазевавшись, налетела на мужчину, закутанного в чёрные одежды.
На мгновение её окатил пряный запах – что-то тягучее, словно разогретая на солнце смола, и свежее, как морской ветер одновременно. Незнакомец, кажется, от неожиданности поддержал её, чтобы она не споткнулась. И, услышав гневное цыканье Элен, поспешно убрал руки.
– П-простите, – пробормотала Агата на ануарском, опуская глаза и торопясь уйти.
– Не зевайте, госпожа, – тихо посоветовала Элен, оглядываясь. – Две женщины в такой час и так могут вызывать вопросы, а это был один из стражей.
– Откуда ты знаешь?
– Вам было не до того на корабле, но именно они остановили пиратов, помните? Все в чёрном, скользят бесшумно, как тени, аж жуть.
Агата поёжилась от зябких мурашек, несмотря на жару, и оглянулась через плечо, но человека в чёрном уже скрыла толпа.
Глава 29
Вильхельм, бордель, веселье
– Барра! Ахлас! – гаркнули над ухом, и Агата вздрогнула, хоть обращались явно не к ней.
Ругательства на ануарском летели в адрес прощелыги в подранной одежде, который пытался просить милостыню у богато одетого господина. Будто надеялся, что под нежным светом повёрнутой набок Луны – покровительницы женщин, олицетворения мягкой силы, – щедрый прохожий смягчит и свой нрав.
– Элиф аир аб Тизак! – ощерился в ответ бродяга.
Районы, имевшие выход к морю, ни в одном городе не считались респектабельными. И та часть Шарракума, что раскинулась вдоль береговой линии за внушительной громадой храма богов пустыни, что белела в свете луны и звёзд, не была исключением.
Агата осторожно ступала по мощенной булыжником улице. Здесь многие не считали зазорным бросить мусор прямо на дорогу. Оживлённые торговые ряды, пестрящие красками даже ночью, сменились более бедными простыми домами, высокие каменные ограды – приземистыми заборами из грубых глиняных блоков. Зелени и питьевых фонтанов и вовсе не стало, только низкие пальмы качались, шелестя на ветру засыхающими листьями. В неверном лунном свете они казались руками, протянутыми к усыпанному звёздами бархатному небу в безмолвной мольбе.
Агата усмехнулась про себя. Похоже, ануарская ночь действует своей магией на всех, кто ступил на эти берега. Она успела за эти дни привыкнуть и к горячему нраву местных, и к странному говору, и к благовониям, которые повсеместно жгли на прилавках, отпугивая мошкару.
Здесь всё ещё было много народу на улицах, но уже не было приветливых торговцев-зазывал и праздно прогуливающихся горожан. Хотя мимо прошла хохочущая разнузданная компания. Элен уверенным жестом задвинула Агату себе за спину, и та не возразила.
Они остановились на перекрёстке, прячась от лунного света в тени домов и молча пропуская двух стражников-теней из береговой охраны. Те скользнули бесшумно мимо, свернув в узкий проулок, только внимательные глаза блеснули в свете луны.
– Куда дальше? – рядом никого не было, но Агата всё равно говорила шёпотом.
– Подозреваю, что те господа, – Агата была готова поклясться, что Элен поджала губы, – шли как раз оттуда, куда вы так стремитесь попасть.
В её голосе слышалось осуждение, и казалось, что Элен начнёт её отговаривать, но, видимо, нравы, царящие в доме Орхана, столь поразили компаньонку, что та вновь уверенно двинулась по самой широкой и неплохо освещённой чадящими факелами улице.
Пахло солью и морем, и Агата приняла это за добрый знак: как минимум улица должна была вести в порт, а где, как не по направлению к порту, стоит искать злачные места?