Агата заметила, что к ним приближаются уже знакомые стражи в белом, и у неё упало сердце.
Радовало одно: Вильхельма с ними не было, а значит, хитрый пират выкрутился вновь. Не то чтобы она беспокоилась о его благополучии, но хотя бы никто не сможет доказать, что она была с Вильхельмом наедине. Разве только девушки из борделя начнут болтать.
Агата сжала кулаки, чтобы не разрыдаться от бессилия. Спасибо, что с этими одеждами не нужно держать лицо, сейчас она бы точно не справилась. Что же с ней теперь сделает Орхан?
Стражи Орхана и тени перекинулись короткими фразами, но Агата была так взвинчена, что не уловила ни одного знакомого слова на ануарском. Оставит ли Орхан её вообще в живых? И что будет с отцом?
– Куда вы нас ведёте? – спросила она ближайшего стража, когда их чёрно-белая процессия двинулась по улице.
– Господин Орхан велел вернуть вас, – односложно отозвался тень, и Агата не смогла даже определить, тот же это, кто ответил ей первый раз, или уже другой.
Весь оставшийся путь они проделали в молчании. Стражи просто выполняли приказ, и расспрашивать их было бесполезно.
Поэтому Агата шла, вскинув подбородок и расправив плечи – пусть даже абая и не давала её разглядеть, немного уверенности не помешает. Мелкие камушки и песок, попадающие в туфли, уже порядком натёрли ноги (и как только по пути сюда она этого не замечала?), но спотыкаться и хромать она себе позволить не могла.
Чем дольше они шли, тем сильнее накатывали усталость и апатия. Уже было даже не так страшно, что Орхан может просто приказать её убить или оставить при себе наложницей. Она так ничего и не узнала про Джонотана.
Агата оглянулась на белеющие на фоне ночного неба башенки чужого храма и подумала, что, возможно, это даже хорошо. Она не сможет его случайно выдать. Вряд ли она способна сопротивляться магии Хайрата, если Орхан захочет теперь с ней говорить и проверять правдивость её слов.
И всё равно дорога до роскошных садов Орхана показалась ей слишком короткой.
На женской половине их встречала хмурая Фадия. Она не сказала ни слова, просто схватила Агату за руку и чуть ли не волоком, словно непослушного ребёнка, отвела в её покои.
– Фадия, послушайте, что произошло? – изображая невинность, поинтересовалась Агата. – Я просто хотела узнать больше, чтобы удивить господина Орхана.
– А я ведь верила, что ты за ум взялась, – Фадия посмотрела на неё как-то устало, и это было страшнее, чем если бы та закричала. – А ты вот так обманула старую Фадию.
– Фадия, прости! Меня бы не отпустили иначе в город! А я так хотела порадовать господина! – Слёзы на глазах выступили самые настоящие, Агата подумала, что ещё немного – и она просто не выдержит напряжения последних дней и скатится в безобразную истерику.
– Да ну? Сладко поёшь, птичка, – хмуро бросила Фадия и уже открыла дверь, когда Агата быстро проговорила:
– Девочки мне сказали, что я должна станцевать особенный танец.
– Да хоть голой для господина станцуй, сердит он, – бросила Фадия и захлопнула за собой дверь.
Щёлкнул замок. Подёргав ручку, Агата убедилась, что её заперли.
Ну прекрасно! Теперь всё может повернуться так, что этой вылазкой Агата подставила не только себя, но и ни в чём не повинную Элен, да ещё и Фадии может достаться сгоряча. Орхан так легко рубит головы каждому встречному, что от него можно ожидать всего!
На несколько долгих мгновений, пока сердце глухо колотилось в груди, показалось, что она попалась, словно птица в клетку, и что это навсегда. Отец не поможет сбежать, Джонотан пропал, Вильхельм был готов поиграть и выбросить. И первый же сдаст врагам, как только ему будет это выгодно… или интересно.
«Есть танец, после которого он точно не сможет устоять», – пришли на ум слова Вильхельма, и Агата ухватилась за них, как за спасительную соломинку.
Неважно, что за танец. В конце концов, она и без того была обнажённой перед мужчиной! Наверняка это что-то вызывающее. И наверняка в конце она должна будет упасть Орхану в ноги. Но если это поможет исполнить любую просьбу…
Но что загадать?! Что? Агата принялась расхаживать по комнате, не находя себе места от нарастающей тревоги. Свободу себе? Невозможно!
Однако она решительно взялась за эту идею, так же крепко, как прежде бралась за нерешённые задачки от учителей, которых ей приводил отец. Всегда было важно доказать себе и ему, что она достойна большего. И она никогда не сдавалась.
Что ж, пусть теперь он увидит, на что готова пойти дочь, чтобы добиться своего. И если эта подсказка – прощальный подарок от Вильхельма, пусть! Она не станет отказываться или пугаться, потому что хуже, чем стать безмолвной послушной женой, которую в любой момент можно лишить головы, быть уже не может.