То ли дело в чертогах прекрасной Ванадис, тезки ее подруги Фрейи. Ее палаты стояли посреди луга вечной молодости. И туда могли войти верные и любящие жены! Те, которые взошли на погребальный костер вместе со своими мужьями. Хильд твердо решила, что если Орвар умрет раньше нее, их похоронят вместе. Чудесные травы вернут им молодость и силы, и они каждую ночь будут засыпать в объятиях друг друга среди цветов. Это был хороший план.
Греттир оглядел Стаю. Ни один эйги не покинул двор, все хотели до конца досмотреть трагедию. Увидеть, что он будет делать. Он был победителем. Более того, право было на его стороне, и он доказал это с мечом в руке. Он, наконец, мог забрать Венделу, но не мог заставить себя прикоснуться к ней. Не сейчас, когда у него руки по яйца в крови ее отца.
Это решение далось ему трудно. Ну, хорошо. Пусть она сама решает, как ей поступить. В конце концов, женщина тоже человек… то есть эйги.
Три женщины — старая, зрелая и молодая — стояли над телом Освивра и смотрели на него. Он подошел и точными взмахами меча срезал с их поясов каменные бусины. Судя по всему, этими дешевыми безделушками они дорожили больше, чем золотом и серебром.
— Вот твой утренний дар, Вендела, — он поднял кулак с зажатыми в нем бусинами, — думаю, ты захочешь его получить. Даю тебе три дня, чтобы принять решение. На четвертый ты либо станешь моей женой, либо выбирай себе, кого хочешь. А потом я займусь твоим избранником.
Глава 16
Вендела захлопнула крышку сундука. В нем, переложенные мешочками с лавандой, лежали ее лучшие платья и подаренная отцом шубка из голубой норки. Конечно, перевозить одежду в чемоданах или чехлах было практичнее, но Стая жила по законам, установленным сотни лет назад, и старинные обряды и правила исполнялись здесь с почти религиозным рвением. Этот сундук должен был возглавить свадебный поезд, который пойдет по улицам города от дома невесты к дому жениха.
Правда, Финн, друг детства, не забывший Венделу за пять лет разлуки, уже предложил ей выйти за него и даже уехать из Стаи, если она того захочет. И девушка испытывала большой соблазн поддаться на его уговоры, но… Но последние слова Греттира все еще звучали в ее ушах: выбирай себе, кого хочешь, а потом я займусь твоим избранником.
Все в Стае знали, с каким упорством Орвар Хорфагер со своими побратимами преследовали убийц его отца. Они годами шли по следу, пока не затравили свою последнюю жертву. «Только раб мстит сразу, а трус никогда» (5). Вендела покачала головой. Она не могла обречь Финна на такую жизнь — всегда в бегах, всегда с оглядкой. А сил выстоять против Греттира в поединке у него, у полукровки, нет.
Можно было, конечно, вообще не выходить замуж. Не иметь собственного дома, детей, доживать пустоцветом с двумя вдовами — матерью и бабушкой. Торчать живым упреком перед всей Стаей: вот, мол, из-за вашего упрямого дурака Греттира угасают два славных рода. И кому от этого станет легче? Греттир в конце концов женится (невест в Стае теперь мерено-немерено), а она так и будет сидеть в девках, как дура. И смотреть из окошка на его счастливую семейную жизнь.
А третий вариант казался даже хуже двух первых. Бросить все нажитое здесь, в Свеаланде[19], и уехать в Гренланд. Бабушка, конечно, будет счастлива. Она уже закидывала удочку: вот, мол, Стая потеряла столько мужчин в битве на Королевских курганах, что не скоро оправится. Сможет ли она снова вернуться в Мальме? Хватит ли сил опять взять под свой контроль основу прежнего бизнеса: порт и перевозки в Данмарк[20]? Дэгрун была уверена, что нет. Стаю ждет медленное угасание, бедность, вымирание.
Конечно, бабушка будет счастлива вернуться в Длинный дом Рауда, где стоят резные столбы от почетного сиденья самого Эйрика Рыжего, такие древние, что даже страшно. Но покрытые вечными снегами скалы Гренланда были родной почвой только для Дэгрун и Гутрун; для их внучки и дочери это были всего лишь чужие холодные камни.
Ладно, хватит жалеть себя, подумала Вендела. Пора узнать, что думают старшие женщины. Она придирчиво осмотрела себя в зеркало: темно-синее, почти черное, платье, туго заплетенная и закрученная в тяжелый узел на затылке коса, полная готовность решить свою судьбу. И спустилась по лестнице на первый этаж.
Две женщины в синих траурных платьях сидели за кухонным столом напротив друг друга. Перед ними стояли чашки и кофейник с давно остывшим кофе. Похоже, подумала Вендела, что они сидят так с самого завтрака. Готовятся к серьезному разговору.
Девушка обвела взглядом кухню. Все здесь — шкафы, полы, кастрюли — сверкало чистотой, как и всегда. Единственной необычной вещью был котелок, подвешенный над кучкой поленьев в камине. Огонь не горел, но котелок был полон до краев. Учитывая, что при обычных обстоятельствах готовили пищу и грели воду на плите, Вендела понимала, что это значит.
Окончательное решение, видимо, так и не было принято, и бабушка попытается увидеть их будущее в языках пламени и кипящей воде. Вендела села перед третьим свободным торцом стола и приготовилась выслушать, что скажут старшие. Молчание длилось не долго.
— Думаю, нам следует остаться, — сказала Дэгрун.
Серьезно? Вендела едва успела поймать падающую челюсть.
— Бабушка, ты не хочешь вернуться в Гренланд?
Стыдно признаться, но Вендела почувствовала облегчение, словно с плеч сняли половину ноши.
— Вернуться домой нищими, слабыми и беспомощными? Нет. — Дэгрун сжала руки в острые кулачки. — Наш враг этого не дождется.
Врагом, конечно, был Греттир, тут и спрашивать не требовалось.
— Когда ты получила свой веретенный блок, деточка, у меня была такая мысль. Три женщины одной крови — большая сила. Три сейдконы могут спрясть нити прошлого, настоящего и будущего и свить их в одну, такую крепкую, что свяжет даже два мира. По такой нити можно пройти в Хель или Вальгаллу и вернуться обратно. Можно даже привязать зверя к обыкновенному человеку! Понимаешь, что это значит, милая? Мы могли бы создать собственную Стаю! И возглавить ее, как это иногда случалось с женщинами в прежние времена. Да, в прежние времена знатные женщины, жены конунгов, имели свои корабли, собственное войско и даже водили викингов в походы. А не жарили мужу фрикадельки, как Фрейя Хорфагер. Вендела, ты можешь стать королевой Гренланда, сама выбрать себе мужа и сама сидеть на почетном месте в нашем Длинном доме!
Вендела не могла глаз оторвать от бабушки. Дэгрун словно помолодела на двадцать лет. Лицо ее разрумянилось, глаза сверкали, она и впрямь словно стояла на носу корабля, сквозь соленые брызги вглядываясь в очертания будущего королевства Рауда. И эти великие планы чертов Греттир Валлин перечеркнул одним ударом меча!
— И что теперь? — Спросила Гутрун.
— Мы должны получить свои камни обратно.
— Каким образом? Я знаю только один способ. Скажи мне, Дэгрун Рауда, что ты задумала? — В первые в жизни Вендела слышала, чтобы ее мама повысила голос на старшего в доме. — Скажи, что хочешь скормить мою девочку этому волку!
— Никто ее не съест! Ты сама видела, как Греттир смотрит на нашу Венделу. Будет с ним поласковей, и он ее в зубах носить будет.
— Полас-с-сковей? — Гутрун даже приподнялась с табурета. — Ты предлагаешь моей дочери быть ласковой с убийцей моего сына и мужа?
— Да! — Дэгрун наконец стукнула кулаком по столу. — Предлагаю! Я предлагаю ей выйти замуж за щенка Валлина, получить свой утренний дар и уехать из Свитьода.
— Но, бабушка, — напомнила Вендела. — Он так просто меня не отпустит. Мы даже через мост перейти не успеем.
— Вот почему ты убьешь его, деточка, — пояснила Дэгрун спокойно, словно речь шла о том, класть ли в джем корицу или обойтись так. — Ты можешь сделать это пятью разными способами. Зря, что ли, я тебя учила. В конце концов, не он первый, не он последний. Заодно и за отца с братом отомстишь.