Для разведки обыкновенно выбирались храбрецы (бохадуры), начальство над которыми и поручалось отважному и опытному военачальнику (например Шейх-Давуду, Мубашширу и другим). Очень часто разведке поручалось привести «языка»[655].
При отправлении в поход важную роль играли проводники («качарчи»). Когда Тимур лично ходил походом против ак-ордынского хана Урус-хана, проводником у него был сам Тохтамыш[656]. Тимур настолько большое значение придавал проводникам, что часто сам распределял их между эмирами своего войска.
Так он поступил во время своего похода против Тохтамыша в 1391 г.[657] Иногда во время походов приходилось устраивать стан лагерного типа вблизи идущего навстречу вражеского войска. Впереди стана рыли окопы, ставили окопные плетеные щиты («чапар») и какие-то защитные орудия — туры[658]. Иногда к такому огороженному окопами стану применяли старый монгольский термин «курен»[659] («курень»).
Ночью в таком стане не позволяли зажигать огня и даже громко говорить.
Тимур одаривал свои войска не только после победоносного сражения, но и предварительно еще до встречи с врагом, особенно когда он считал необходимым поднять подарками настроение перед битвой. Подарки воинам назывались «укулька» («бглига»)[660].
Большой интерес представляет расположение войска перед сражением, так называемый боевой порядок. Низам-ад-дин Шами[661] и Шереф-ад-дин Али Мезди[662] приписывают Тимуру новаторство в боевом расположении войска.
Чтобы понять, в чем же было новаторство Тимура, следует рассмотреть, каким был боевой порядок войска в начале военной карьеры Тимура, т. е. что он унаследовал в этом отношении от своих предшественников. Для этого следует остановиться на уяснении боевого порядка войска в 1365 г. во время так называемой «грязевой битвы», которую вели и проиграли Хусейн и Тимур в борьбе с монгольским ханом Ильясом Хаджи в местности между Чинасом и Ташкентом. Низам-ад-дин Шами приводит в этом отношении весьма интересный материал. Вот как он описывает боевое расположение войска Хусейна и Тимура в этой битве. Эмир Хусейн стоял во главе правого крыла, в канбуле (фланговое охранение) у него был Тиланчи из племени Арлатов, а в карауле — эмир Улджайту и другие эмиры; во главе левого крыла стоял сам Тимур, в канбуле у него был Сары-Буга, а в карауле — Тимур-ходжа-оглан; в центре (кул) находился эмир Чаку и другие[663].
Таким образом, мы видим здесь боевой распорядок, состоящий из центра, правого крыла, левого крыла, причем каждое из крыльев имело дополнительную войсковую единицу — фланговое охранение (канбул) и караул. Весь этот боевой порядок состоял из семи частей, из которых три имели более или менее самостоятельное значение, а четыре (два караула и два канбула) — подчиненное. Характерной чертой этого боевого строя является слабость центра по сравнению с крыльями — правым и левым. Центр не имеет ни караула, ни резерва.
В течение всего своего царствования, т. е. в течение 35 лет (с 1370 по 1405 г.), Тимур в беспрерывных походах совершенствовал свое войско, особенно организацию боевого строя. В 1391 г., когда впервые произошло гигантское потому времени сражение с Тохтамышем, Тимур имел уже сильно усовершенствованное войско. Шереф-ад-дин Али Иезди рассказывает, что Тимур первый ввел членение войска на 7 кулов, подразумевая под кулом не только центр, как это мы видим в описании боевого строя войска в битве 1365 г., а самостоятельные и ответственные лишь перед командующим войсковые соединения.
Впервые этот боевой порядок в больших масштабах использован был Тимуром в битве с Тохтамышем в 1391 г. в местности Кундузче. Чтобы конкретно представить боевой строй войска перед битвой, необходимо проанализировать описания, сделанные упомянутыми выше авторами (Низам-ад-дин Шами, Шереф-ад-дин Али Иезди) следующих сражений Тимура: 1) битва Тимура с Тохтамышем в 1391 г. в местности Кундузча, 2) битва Тимура с Тохтамышем в 1395 г. на Тереке, 3) битва Тимура с Баязедом — османским султаном — у Анкары в 1402 г.
Когда мавераннахрское войско расположилось в местности Кундузча, Тимур лично занялся устройством боевого порядка своих воинов. Он совершенно по-новому организовал боевые соединения войска. Он устроил 7 кулов (условно можно назвать их корпусами), придав им иной боевой порядок, чем это было до него.
655
В.Г. Тизенгаузен, ук. соч.; у Низам-ад-дина Шами (изд. Tauer) часто рассказывается о «хабаргири» — разведке и ее начальниках. На стр. 119–120 подробно говорится об умении и искусстве Шейх-Давуда, о том, как он поймал «языка», давшего Тимуру ценные сведения. На стр. 121 рассказывается об искусстве в этом отношении Мубашшира, который сумел привести 40 человек.
658
M. Charmoy, ук. соч., стр. 202 (персидск. текст). — Из контекста ясно, что чапары не ручные щиты, а окопные. Шармуа неправильно перевел «туры и чапары» как «большие и малые щиты» (ук. соч., стр. 387).
Термины эти употребляются и при описании похода Тимура против Тохтамыша в 1394–1395 гг. (В.Г. Тизенгаузен, ук. соч., т. II, стр. 475–176).
659
Б.Я. Владимирцов. Общественный строй монголов, стр. 37. — В.Г. Тизенгаузен, ук. соч., т. II, стр. 158, 165.
662
Шереф-ад-дин Али Иезди, см.: М. Charmоу, ук. соч., стр. 213–214 (персидск. текст). — Здесь более решительно подчеркивается новаторство Тимура.