«Обилие стоячих вод»
Факт социально-экологического кризиса в средневековой Северо-Восточной Руси был открыт в результате комплексного исследования по проекту «Генезис кризисов природы и общества в России». Описание его характерных черт содержится в ряде работ, опубликованных в I, II, IV–VI, VIII–X выпусках серии «Социоестественная история» Первое обобщение результатов осуществлено мною в книге «Путь России». Все это позволяет лишь коротко остановиться на основных моментах названного кризиса и сосредоточиться на сравнительном анализе кризисов в степи и лесах, а также на влиянии экологического кризиса на становление Российского государства.
Процесс антропогенизации лесных массивов Восточной Европы славянами, идущий с VIII в. н. э., по-видимому, резко усилился после монгольского нашествия. Как полагает, например, Григорий Кочин, «спасавшееся от татар население бежало со старых, насиженных мест в районы, защищенные от вторжения врагов массивами лесов и топкими болотами. Происходило массовое перемещение сельского населения из некогда густо населенных и экономически развитых районов, в лесные районы, в места с редким населением» (). Как происходило это перемещение, как росло лесное население письменных свидетельств нет. Как подчеркивает тот же исследователь, «создалось положение катастрофического «провала источников по истории сельского хозяйства с 1240-х гг. до начала XV в.» (). Однако есть свидетельства, зафиксированные биологами: леса Замосковного края, выросли на месте старой пашни. Так, в Подмосковье с первой половины XVI в. пошел процесс интенсивного истребления широколиственных лесов. Во многих местах Подмосковья лес вторичен, вырос на заброшенной пашне, свидетельством чему, в частности, является широкое распространение ельников
Естественно, сначала население, жившее в лесах, занималось подсечноогневым кочевым земледелием, требовавшим для каждой семьи обширной хозяйственной территории, поскольку для получения высоких урожаев лучше всего возвращаться на старую пашню не раньше, чем через сорок лет. Наибольшие урожаи дает пожог векового леса. Сначала были сожжены вековые леса. Затем полувековые и т. д. Получив на ниве (нива старое название поля в лесу) три урожая, крестьянин переходил на другое поле и возвращался на старое не раньше, чем когда на нем вырастет хотя бы кустарник, т. е. через 10–15 лет.
В XIII вв. в Северо-Восточной Руси, кроме ополий, везде были сплошные леса. За два века леса были сведены настолько, что как полагают А. А. Дегтярев, Л. В. Черепнин, А. И. Копанев, в XVI в. пахотные земли соседних деревень смыкались. Иными словами, следствием демографического роста, требовавшего все больших пожогов леса, было пришествие времени, когда в местах плотного заселения были сожжены практически все старые леса, и на их месте возникла пашня.
Можно пожечь всю степь, можно всю степь превратить в пашню, и при этом избежать явлений экологического кризиса, но превратить весь лес Северо-Восточной Европы в пашню без негативных последствий — нельзя. Масштаб экологического кризиса в лесах Восточной Европы несравним с тем, что может быть в степи (к примеру, даже после подъема целины в Казахстане). Разница непосредственно вытекает из специфики биоценозов леса и степи. В отличие от степи процессы в лесу замедленны даже не на порядок, а два порядка. После пожога фитомасса, разнообразие видов в степи может быть восстановлены за год, в лесах через — 50-100 лет восстановится биомасса, а виды в полном объеме могут и вовсе не восстановится.
Уникальная жизнеспособность степи обеспечивается двумя обстоятельствами:
1) чрезвычайно высокой скоростью биологического круговорота (для восстановления леса нужны десятилетия, степи — достаточно одного сезона),
2) наличие огромной подземной биомассы, образованной в основном корнями.
Большая часть биомассы растений в лесу находится над землей, в степи — ниже поверхности земли. Образно говоря степь — это лес опрокинутый под землю. Земля защищает от прямого уничтожения развитую корневую систему разнотравья. Поэтому степь, утрамбованная до асфальта, при сохранении жизнеспособности корневой системы способна за три года восстановиться в прежнем виде.
Регенеративные возможности и степей, и лесов Евразии не одинаковы. У степей наибольшие — в Восточной Европе южнорусских степях. У лесов — в Западной Европе. Франция (Галлия) после гибели римской империи заросла лесами. Затем в XI–XIII веках леса были распаханы без сколько-нибудь заметных негативных экологических явлений, без снижения уровня самоорганизации природных систем.