Новых городов такого рода на Руси в эпоху Золотой Орды мы практически не знаем. Из чего можно сделать вывод, что политические, экономические и социальные условия жизни Золотой Орды благоприятствовали развитию ремесел и городов прежде всего или исключительно в центре империи — степях, но не в лесах Северо-Восточной Руси. В этом, возможно, проявилась общая закономерность издержек создания и функционирования большого государства в условиях недостаточно эффективных технологий и уровня развития инфраструктуры при столь обширных пространствах. Вспомним, что для создания Петербурга потребовалась максимальная концентрация всех ресурсов страны, и даже каменное строительство в других городах было государственно запрещено.
Объективным и, видимо, главным наследием эпохи Золотой Орды на Руси было:
— возросшее численно (по своим представлениям о жизни, неплохо жившее во время «ига») славянское население, не слишком нуждающееся в городах — центрах экономической и культурной жизни;
— леса, сведенные этим возросшим населением под пашню;
— озера и болота с гнилой водой, образовавшиеся на месте лесов;
— общество, в целом, стоящее на пороге комплексного социальноэкологического кризиса, кризиса природы и общества.
На определенном природой пространстве, народам, это пространство населяющим, надо было снова начинать строить новый общий дом не просто на пустом месте, но хуже того — на пепелище старого. Пепелище практически во всех отношениях: внешний враг — Тимур — разрушил города степи, а природу, прежде всего леса — уничтожили люди их населявшие. Южную часть сплошного массива восточноевропейских лесов съел домашний скот степняков татар. Там леса превратились в степь и лесостепь. Северную часть лесов сожгли и распахали земледельцы русские. Здесь леса превратились в болота и озера.
От того, каков был облик главного производителя жизненных благ, того труженика, который, не ведая, что творит, подрубил сук, на котором сидел, на какие действия он был способен, теперь во многом зависело каким будет новый общий дом народов, живущих во Вмещающем ландшафте великой России. Этим главным производителем в русском этносе в то время был крестьянин. Имело также значение в каких природных и социальных условиях сложился хозяйствующий русский крестьянин — разрушитель экологического равновесия лесной зоны.
«Вольный и перехожий арендатор»
В период вхождения в Золотую Орду XIII–XIV вв. в Северо-Восточной Руси имели место:
— благоприятный климат (максимум потепления 1200–1250, наиболее благоприятны для земледелия XII — начало XIV вв.);
— эксплуатация технологии подсечно-огневого земледелия, позволяющей иметь производительность труда в земледелии наивысшую за всю историю России;
— отсутствие дефицита плодородных земель благодаря большим массивам лесов и эксплуатации технологии подсечно-огневого земледелия и, следовательно, неограниченные возможности занятости производительным трудом и пользования благами охоты, собирательства, рыболовства;
— для жителей лесов реальная возможность вознаграждения упорного труда обеспеченным, безбедным существованием, отсутствие сколько-нибудь существенных налогов и, возможно, отсутствие повинностей или не слишком сильный их гнет;
— полная свобода землепользования в лесах при отсутствии реальной собственности на землю;
— слабая зависимость жителей леса от княжеской власти и давления общины (ее в общепринятом понимании не было), раскрепощенность личности.
По-видимому, тогда человек сжег все вековые леса, дающие максимальные урожаи. Тогда же, вероятно, были распаханы все земли, способные давать приемлемые урожаи без удобрений. Хотя отголосок подсеки — пашня наездом «встречается в течение всего XVI в… но везде наезд составляет очень небольшую часть пахотной земли, не превышая в среднем 1/10 ее части» (). «Вчитываясь в актовый материал, особенно второй половины XV в., видишь, как ликвидируется запустение, — писал Лев Черепнин, — (видишь) трудовой подвиг русского крестьянства, топором и сохой прокладывающего путь пашенному земледелию на местах давно оставленных населением и поросшим лесом, заводящего жилые поселения» ().