Ситуация накалялась. Ордынцы уже взялись за рукоятки мечей, но дружинники быстро закинули Устинью на седло Менгу-Темира, и тот пустил коня галопом, торопясь вывезти ее из толпы и опережая вереницу всадников -ордынцев.
7
На заднем дворе княжеского терема толпились люди - проходила церемония освящения оружия: монахи держали меч на подушке, а митрополит Филарет окроплял его святой водой.
- Благословляю меч сей во имя Отца, и Сына, и Святого Духа! Аминь!
Он взял меч, подошел к Даниилу и приступил к обряду опоясывания мечом.
- Этот меч мой отец подарил мне, когда я ехал на княжение в Новгород, - сказал Ярослав. - Теперь он твой! Держи его всегда при себе, даже когда спать ложишься.
Даниил принял меч в полном восторге, достал его из ножен и помахал оружием в воздухе.
- Ой, батя! Как стриж летает!
Он порывисто обнял Ярослава, тот мягко отстранил сына, взяв его за подбородок, и заставил посмотреть себе в глаза.
- Помни, меч этот для защиты слабых и для ратных подвигов. Использовать меч во зло
- большой грех.
- Я понял, отец, - кивнул Даниил.
- Дядька с тобой отправится только провожатым, - продолжал свои напутствия князь. -Он уедет, и ты останешься править сам, один. Присмотрись к дружине. Выбери дюжину самых храбрых, ловких воинов, которые способны сказать тебе в глаза все, что думают. Уважай их, будь к ним щедр и справедлив. Через несколько лет это будет твоя опора в борьбе.
- В какой борьбе, отец? - удивился княжич.
- Придет время - узнаешь, - сурово ответил князь.
8
Наргиз чистила рыбу, доставая ее из бочки с водой. Одна рыбина оказалась еще живой
- махнув хвостом, выскользнула из рук девушки и затрепыхалась на полу. Наргиз вскочила и тотчас же замерла - в кухне стоял Еремей. Это был уже не первый его приход к Наргиз на кухню, но предыдущие оканчивались для него плачевно.
Во время работы на кухне Наргиз пришлось отбиваться от мужчин. Сначала к ней подбивал клинья Еремей, да так настойчиво, что Наргиз разбила крынку о его голову. При этом девушка кричала, что она - невеста великого князя, что именно в таком качестве она сюда и прибыла, чем изрядно развеселила окружающих. Правда, в ее голове такая почетная роль вполне совмещалась с работой на кухне, ведь у князей, как и у ханов, много жен, и всем им нужно чем-то заниматься - так считала Наргиз.
Марфа, которая опекала ее на кухне, помогала, чем могла, объясняла здешние порядки и обычаи, отбивала от наиболее назойливых мужчин, которые так и шастали на кухню посмотреть на красивую посудомойку. Правда, она не рискнула вмешаться, когда девушку облапил Владимир - княжеский сын имел особые права. Но греха не произошло - Владимир в тот раз быстро ушел, однако Наргиз запомнила, что его нужно остерегаться.
У нее на то были и свои, особые причины. Наргиз пришлось стать невольным свидетелем странного случая, который не выходил у нее из головы. Она прекрасно помнила, как Владимир рассказывал Даниилу про подаренного коня и предложил пареньку самому прокатиться на нем, прекрасно зная о диком норове животного. Наргиз не поняла, зачем он это сделал, но решила спасти Даниила, и ей это удалось - конь бы безжалостно расправился с неопытным седоком одним ударом копыта. Сын Ярослава заметил, что она стала свидетелем его разговора с Даниилом, и после того, как Владимир погнался за ней, догнал и прижал к стене на кухне, Наргиз поняла, что с этого времени спокойная жизнь закончилась.
И тут снова на кухню пришел Еремей! Наргиз вспомнила, как Марфа нахваливала этого человека - мол, и мужем был хорошим, пока не овдовел, жену не обижал.
Вот и теперь решил помочь - поднял упавшую рыбу и протянул ее Наргиз. Та попыталась взять, но Еремей не сразу выпустил рыбу из рук, и та снова чуть не выскользнула у нее из ладони.
- Ты работай, работай, а я погляжу, - сказал Еремей, когда смущенное молчание затянулось.
Наргиз быстро подхватила деревянный таз с чищеной рыбой и выскользнула из помещения.
Еремей выглядел взволнованным и, когда вернулась Марфа, решил с ней поговорить.
- Разговор к тебе есть насчет этой татарочки.
И разговор этот был непростым.
На княжеской кухне всегда шумно и всегда полно народу. Один месит тесто, другой перекладывает на блюдо соления. Марфа, рассеянная и подавленная после разговора с
Еремеем, доставала из печи жаркое и едва не опрокинула горшок. Когда Наргиз вернулась, Марфа спросила ее:
- Ты где ходишь, малахольная?
- Ходила на князя смотреть, - гордо ответила девушка.