Для создания городской агломерации Нижнее Поволжье отвечало почти всем перечисленным условиям, кроме одного. Необходимейшим условием развития является способность сельского хозяйства страны производить избыток продовольствия и технических культур. Природа степей не была благоприятной для развития пашенного земледелия. И здесь, чтобы понять, оценить по заслугам то, что смогли сделать элита и жители центральной части Золотой Орды, необходимо обратить внимание на то, что ни одна известная нам, ни в прошлом, ни в наши дни городская агломерация не стояла перед необходимостью решать столь сложную проблему — проблему хоры полиса. Но мы уже знаем, что они ее решили, причем отнюдь не тривиальным, не средневековым, а вполне современным способом.
Мы рассуждаем сейчас, глядя в прошлое из будущего. Однако вряд ли все то, о чем писалось выше, современники Узбек-хана обдумывали в понятиях и том комплексном виде, как это описывалось выше. В их сознании были лишь отдельные фрагменты, которые они непосредственно видели, и вытекающие из этого видения конкретные задачи, которые они решали. Все, о чем говорилось выше, было отнюдь не в сознании, а в общественном бессознательном. В конкретной реальной жизни они просто обустраивали свою конкретную жизнь, а все вместе, в совокупности, не ведая того, решали большие комплексные проблемы, вовсе не оценивая грандиозность собственных свершений. Конечно, они бессознательно чувствовали размах свершений, зрительно представляя себе удивительный усадебный город-пригород на всем протяжении Нижнего Поволжья с кварталами ремесленников, базарами, площадями. На одном конце этой грандиозной даже по современным понятиям поселенческой ленты стоял Старый Сарай, на другом — Новый, а где-то в середине, не найденный до сих пор, таинственный сказочный Гюлистан.
Шестое поколение не сумело осмыслить, закрепить в сознании созданное им. Задачу осмысления они оставили как бы «на потом», следующим поколениям. И это было главной трагедией Золотой Орды, как общества и государства.
Шестое поколение не сумело осмыслить, закрепить в сознании созданное им. Процессы шли не просто быстро, но стремительно и шли в целом не в негативном, что заставляет общество задумываться, а позитивном направлении. Грубо говоря, если и не все было хорошо в жизни людей, то в целом было отнюдь неплохо, а по сравнению с европейскими соседями — по многим существенным параметрам лучше жить. Конечно, лучше всех жила знать, чиновничество и купечество. И эта лучшая жизнь — была жизнью города.
Историки отмечают, что в Золотой Орде шел процесс слияния, срастания монгольской аристократии с городским патрициатом, чиновничеством, что усиливало исламизацию и переход ее к городскому оседлому быту (Федоров-Давыдов, 1994). Наряду с частичным сохранением традиционного кочевого образа жизни, для тюркизированной монгольской элиты конкретным было стремление приобщиться к удобствам оседлой, городской жизни.
Это стремление к качественно новому, городскому образу жизни совпадало с желанием тюркской массы и остальных народов империи. Административный ресурс государства был направлен на массовое строительство городов. Они создавались по ханскому приказу, но трудом и энергией простых людей. Тюркизированная элита также не оставалась в стороне. Как писал Г.А. Федоров-Давыдов: «В период правления ханов Токты и Узбека монгольская кочевая феодальная верхушка, чьи предки пришли из Центральной Азии, втягивается в торговлю и управление государством, сближается с мусульманской чиновничье-купеческой верхушкой городов. Некоторые представители старой монгольской кочевой знати становятся вельможами при городском дворе хана, принимают участие в управлении торговлей, ремеслом и общегосударственной политикой».
И все-таки одно государственное воздействие не могло обеспечить заселение и обустройство жизни в трудных природных условиях для крупных масс населения. Подобное заселение может произойти только усилиями общества на добровольной основе. Монголы построили в степи с редким кочевым населением столицу. Вслед за созданием столицы возникла проблема укрепления ее системой земледельческих и ремесленных поселений, иными словами, колонизации степи. Внеэкономическим путем, то есть административным насилием, переселить на огромные расстояния окраинных земледельцев или насильно превратить кочевников в земледельцев и городских ремесленников и в наши дни затруднительно (о подобном явлении в Монголии см. Кульпин, 1987), а в средневековье было просто невозможно. Да правительство Золотой Орды после первого и единственного насильственного акта строительства Старого Сарая, и не пыталось сделать это.