— Вы играете на флейте? — поинтересовалась Диларам и с готовностью протянула её Руми.
— Нет, ваше высочество. В храме из меня готовили служительницу Духов и музыке не обучали, — ответила та, искренне расстроившись, что не может принять предложение царевны.
— И всё же многие знания вы подчерпнули не из священных канонов, — заметила Диларам. — Расскажите, чем вам нравится заниматься, и я постараюсь это устроить.
— Я люблю… изучать карты, — произнесла Руми первое, что пришло в голову.
— У меня есть прекрасная карта звёздного неба, написанная светящимися чернилами. Лучшая во всём царстве. Хотели бы вы взглянуть на неё?
— Для меня это была бы большая честь, ваше высочество, — ответила Руми, несколько смутившись.
— Тогда я принесу. Заодно узнаем, насколько она точна, — на этих словах царевна поднялась и уже собиралась направиться внутрь дворца, как внезапно заговорил князь Дер-Су:
— Ваше высочество, вам не стоит утруждать себя. Позвольте мне принести карту.
— Вы — мой гость, господин Дер-Су. Вам должно отдыхать, пока мой долг — заботиться о вас. Подождите меня немного, я скоро вернусь.
Князь не стал спорить, и, когда царевна удалилась, злобно посмотрел на Руми. Она молчала, уставившись в землю, и готовилась принять на себя драконий гнев.
— Вы лишили меня общества царевны Диларам. Надеюсь, вы довольны.
— Я не хотела причинить вам вред. Ни сейчас, ни тогда, — Руми чувствовала давление его взгляда. — Сожалею, что у императорского шатра невольно унизила вас.
— Не было в ваших глазах сожаления. Можете пытаться лгать мне, но будьте честны с собой, — ответил ей князь с таким холодом, что от него, казалось, остыл воздух вокруг говорящих.
Руми понимала, что не время отступать. Нужно было, раз выпал шанс, плавно перейти к нужной теме.
— Послушайте, князь Дер-Су, нам не за что воевать. Мы на одной стороне. Враг наш — Аймери, — сказала Руми.
— Аймери, думаете? Я считаю иначе.
— А кто?
— Вы, — ответил Дер-Су так, словно это был самый очевидный ответ, а Руми закашлялась на вдохе.
— Я? Что это значит? Как я могу быть нашим врагом?
— Очень легко. Вы стоите поперёк интересов моего государства, искушаете и совращаете царевича Симериона. Из-за вас может сорваться его помолвка с принцессой Мэйджиной, — в голосе Дер-Су звучали жесткие нотки.
— Это неправда! Да как вы смеете?! Это очень серьезное обвинение, Вы ответите за него!
— Что станете делать? Бросите мне вызов? Пойдете к царю? Если первое, то более ваши трюки не сработают, я буду готов. А жаловаться не в вашем характере, — издевательски произнёс князь. — Я сказал лишь то, что на виду у всех.
— Суждения ваши поверхностны, а кроме того, отвратительны. Хотя вы меня заинтересовали. Я хочу узнать, отчего же я враг себе больший, чем Аймери? — она постаралась стать язвительной, хоть понимала, что поздно.
— Вы не принимаете себя, свою природу, если можно так выразиться. Отвергаете традиции фениксов, носите драконьи заколки и оружие, более того, знакомы с культурой боя на мечах глубже, чем должно девице вашего положения. Ненавидите себя за то, что прячетесь и прячете не только раны, но даже кожу. Я вижу вашу боль. Вы пришли тогда не только чтобы защитить драконов, но, возможно, погибнуть легче, чем вам придется. Я не донес императору, когда ваш друг оскорблял его величество, из благодарности за спасение императрицы не стану раскрывать и этот секрет. Однако не советую воевать со мной, сейчас я вооружен лучше вас.
Руми тяжело вздохнула. В этой борьбе она проиграла и давала время гневу на Дер-Су угаснуть, чтобы стать как он — спокойной и рассудительной.
— Вообразили себя всемилостивым мудрецом? Приятно упиваться властью? — спросила она, глядя в его тёмные бездонные глаза.
— Не сказал бы.
— А себя вы ненавидите?
— Я принял себя и своё положение. Возвращается царевна Диларам. Скройте своё расстройство, не раньте её чувства.
Она послушалась, хотя злоба на князя осталась. Закат потух, когда Диларам села рядом с Дер-Су и Руми и развернула карту. Сияющими чернилами картограф вывел звёздные рисунки ночного неба. Царевна и её гости часто поднимали головы, чтобы сверить расположение светил с чудесной картой. Прямо над ними зажглась яркая звёздочка, и, глядя на неё, Диларам сказала:
— Это Ночецвет, прекраснейшая звезда востока. Не каждую ночь она показывается на небесах.
— О ней сложена удивительная легенда, — добавил Дер-Су; тон его стал мягче, приятнее.
Он пристально посмотрел на царевну, ожидая её слова, как и Руми. Надеялась, что интересная история отвлечёт от чёрных мыслей.
— Жаль, я не принесла ситар. Надеюсь, это не испортит повествование.
В глубине небес бездонных
На фаянсовом престоле
Ночецвет сияла миру
И худой не знала доли.
Трудно было с ней сравниться,
Величава, грациозна,
Разгоняла ликом темень,
Зажигала в небе звёзды.
В серебро волос богини
Вплетены алмазы неба.
Красоты такой слепящей
Мир земной ещё не ведал.
Аэлун не уступала
Ночи светлая богиня.
Хрусталем роса дрожала
На венце цветущих лилий.
Ночецвет все почитали,
Но один влюбился страстно,
Младший Дух огня и света,
Младший Дух зари прекрасной.
Он, светило в свите Солнца,
Поднимая над землею,
Мельком только мог увидеть
Ночецвет перед собою.
Нрав её был горделивый,
И, не следуя приказу,
Резко высказать посмела
Мысль крамольную, и сразу
Аэлун её низвергла,
Сбросила на твердь земную,
Титула её лишила
За одну лишь фразу злую.
Средь живущих растворилась,
В смертном теле бродит ныне
Свет в ночи, звезда востока,
Горделивая богиня.
Вслед за ней с небес на землю,
Не изведывав сомненья,
Младший Дух зари прекрасной
Бросился без сожаленья.
До сих пор сияет миру
Яркая звезда богини,
Но от Ночецвет осталось
У звезды той только имя.
Вполне мирно Руми рассталась с Дер-Су, а прекрасная песня изгнала из души боль. В голове звучал тихий, мелодичный голос царевны Диларам, и сны были спокойными. Несколько раз Ханум пытался разбудить Руми, но не преуспел, и она проспала до обеда. Когда, наконец, покинула комнату, друзья встретили многими новостями.
Ханум сразу похвастался, как щедро его вознаградил царь за помощь Руми. «Надо бы почаще спасать знатных девиц», — радостно произнёс он, пересыпая из одной кучи в другую золотые монеты. Завтра состоится бал и торжественное открытие сада, созданного Симерионом и Диларам. Тогда же примут решение о помолвке царских детей с драконьими аристократами.
— Кстати, Симерион спрашивал, носишь ли ты золотые колокольчики, которые он передал? — поинтересовался Ханум.
Прежние обиды колыхнулись в душе Руми, но она сдержалась. Друзьям же сказала, что вернется в библиотеку и будет дальше искать, как побороть свой недуг. Тигры кивнули и напомнили, что можно попросить у царя рукописи Адзуны.
— Пока нет нужды. Думается, его труды переписывались под именами других авторов, следует лишь лучше поискать, — ответила Руми, стараясь воодушевить саму себя.
Начать решила с жизнеописания Руны. Быть может, ей в странствиях с супругом приходилось сталкиваться с теми, кто «отрезан» от Мирового Древа. Смотритель библиотеки без удовольствия выдал нужные книги. Сразу Руми стала искать хоть какие-то зацепки, способные приблизить её к решению проблемы. Первым ей бросилось в глаза отсутствие упоминания и имени первого феникса, и того, что он был супругом Руны. Если без Адзуны совсем не выходило обойтись, историк называл его обезличено «учитель». Жизнь правительницы Мелеха оказалась богатой на события, но читать всё не было времени. Руми останавливалась лишь в тех местах, где упоминались новые и необычные встречи.