Нарядившись в свежие красивые одежды, Руми полюбовалась собой и решила, что неплохо бы найти свидетеля для извинений. Кого император не заподозрит во лжи ради Руми. Она заплела любимую высокую косу и посетовала, что не может заколоть её подарком родителей. Будучи не в силах больше терпеть, наскоро перекусила и отправилась на поиски Диларам. Обожженную руку спрятала под покрывалом.
Где находились покои царевны, Руми не представляла, но была уверена, что первый же встречный феникс подскажет, куда идти. Завидев проходящего с подносом слугу, сразу обратилась к нему. Тот покачал головой, и, хотя ответил, что знает, где комната Диларам, тревожить царевну не советовал. Она занималась подготовкой к празднеству, и важнее для неё ничего не было. Так же ответил и второй прохожий, и третий. «Ну и пусть», — подумала Руми, печально глядя им вслед.
Разочарованная побрела в сторону своих покоев, по дороге обдумывая, что делать. Пойти к императрице драконов, и она подскажет, какие слова следует говорить её супругу? Руми стало тошно от мысли, что приходится тратить время на этого злого надменного правителя, перед которым она не чувствовала вины.
Руми остановилась у коридора, ведущего в драконьи комнаты. Все служанки императрицы стояли за дубовой дверью покоев своей госпожи. Каждая в синем верхнем платье (цвет императрицы) и со сложной прической, из которой торчало множество металлических спиц, украшенных кисточками и бусинами. Выглядели служанки встревоженными. Руми сделала лишь шаг в их сторону, и драконессы всё как одна повернули к ней головы. Сияли глаза со змеиными зрачками, словно служанки готовились к нападению. Одна отделилась от прочих, и, подойдя чуть ближе к Руми, сдавленным шепотом произнесла:
— Надеемся, теперь вы довольны. Вот чего вы добились.
— Что я опять сделала?! — едва не сорвавшись на крик, спросила Руми.
— Тихо, — скомандовала служанка, не сводя с собеседницы гневного взгляда. — Будете шуметь — сделаете ещё хуже. Уходите. Не показывайтесь на глаза Его алмазному Величеству.
— Я не уйду, пока не ответите, что происходит! В чём моя вина?!
— Из-за ваших гнилых советов пострадала императрица! — прошипела драконесса, и прекрасный лик исказился до змееподобного. — Уйдите, не вредите ей!
Руми хотелось прорваться через толпу служанок и всё высказать императору, если он был в покоях. Пусть бы он потом убеждал царя казнить её, но в этот раз она отступила. Не из страха, а рассудив, что заветных слов сейчас произнести не сможет.
Как сквозь туман Руми вернулась в свою комнату и стала уплетать то, что осталось от завтрака, надеясь заесть свою злобу. В голове крутились несбыточные и ядовитые мысли о мщении. Зашли Игнэ и Витэ. Тигр, судя по его озадаченному взгляду, хотел сказать что-то вроде: «Как ты неаккуратно ешь в праздничном наряде», но его опередила подруга.
— Доброе утро. Что случилось? — спросила она, подойдя ближе.
Руми не смотрела на тигров. Не хотела ничего рассказывать, потому произнесла лишь два слова:
— Император драконов.
— Ну, с ним ты ничего не сделаешь, — вступил Игнэ, разгадав смысл короткой фразы. — Как тебе идея не портить себе настроение и идти весёлой на праздник?
— Не нужен мне праздник, — Руми продолжала жевать. — У меня другие планы.
— Это какие, интересно узнать? Будешь дальше копаться в книгах Адзуны? — язвительно поинтересовался Игнэ, но Витэ на него зарычала.
— Нет. Я убью Аймери.
Взглянув на друзей, Руми добавила:
— Не надо на меня так смотреть. Я знаю, что перводемонов и прежде побеждали в одиночку. Найду способ. Поэтому я ещё здесь.
— Да кто побеждал?! — воскликнул Игнэ, не обращая внимание на тигрицу. — Руна?! Так сильнее неё никого на свете не было! Или ты про Симериона-воителя? У него Гранатовый Камень был, а тебе никто его не даст! Я уже не говорю о том, что своих битв они не пережили!
— А я долго смогу жить без Орхидеи? Лучше хоть крохотный, но шанс уцелеть, чем отложенная, но верная смерть.
— Тебе точно не стоит делать всё самой, — обеспокоенно произнесла Витэ. — Привлеки на свою сторону царя и Симериона. Это не тот случай, когда можно сражаться в одиночку. Прямо на балу поговори с царевичем! Он умен и, возможно, влюблен, что-нибудь придумает.
— Нет никакой любви! И не будет. Я же ущербна… но вы правы. Несколько голов лучше, чем одна. Поговорю с ним, однако сначала верну свою заколку. Я не останусь униженной.
Руми взяла ленты императрицы и, ни минуты более не размышляя, направилась в драконьи покои, надеясь ещё застать там императора. Тигры двинулись за ней следом, не решаясь покинуть её в таком безумстве.
Служанки правительницы драконов полулежали в тени раскидистых кустов, изнемогая от жары. Никто из них не успел остановить Руми, пронесшуюся мимо них, как ветер. Куда им в неудобных платьях до ловкой девы! Лишь крики донеслись до ушей Руми, когда она захлопнула дубовую дверь изнутри.
Император драконов сидел на мягких подушках прямо перед Руми, словно давно ждал, когда она войдет. Его супруга — поодаль, спрятав лицо в тени, и было ясно, что императрица плачет. В душе Руми вновь пробуждался гнев, но в этот раз она решила стать сильнее не только императора, но и самой себя.
— Я знал, что ты вернешься, дочь Дознавателя. Слуги доложили мне, что ты снуешь рядом. Надо отдать тебе должное, ты почти такая же смелая, как и глупая, — презрительно произнёс он.
— Я приношу свои извинения, ваше алмазное величество, за то, что посмела дерзить вам, — с каменным лицом ответила Руми. — Так же приношу свои извинения вам, ваше сапфировое высочество за то, что посмела потревожить ваш ночной покой и внести смуту в ваши ясные мысли.
Руми положила ленты перед императрицей. Та подняла заплаканные глаза, не веря в происходящее, но быстро спрятала лицо за веером. Император пристально смотрел на смутьянку, ожидая новых откровений.
— Если Её Высочество высказалась против брака царевича Симериона и принцессы Мэйджины, то это моя вина. Я выразила ей сомнения в правильности этого союза, — уверенно продолжила Руми.
— Неправда… — прошептала императрица, а император лишь усмехнулся:
— Пытаешься спасти мою жену, только на этот раз от меня? Похвально, только я не враг ей. Этот брак нужен не мне, а царству фениксов. Твоя страна снова показала, что не может защитить себя сама. Неужели ты думаешь, что в ином случае я отправил бы принцессу драконов, мою дочь, в эту богадельню? Если тебе нужна заколка, то забирай, мне не жалко, а если Симерион, то будет сложнее.
— Принцессе здесь будет плохо. Тяжело среди фениксов жить… не фениксу, — слова, полные искренней и неприкрытой боли, сорвались с уст Руми.
Она, к своему удивлению, заметила, что дракон дрогнул. Взгляд его изменился, перестал быть ледяным и злобным. Императрица даже отложила веер, чтобы открыто посмотреть на лицо супруга.
— Ты словно знаешь, о чём говоришь, — сказал император, и голос его звучал иначе, чуть мягче обычного.
— Мой повелитель, — вступила императрица, почувствовав себя уверенней, — не обрекайте принцессу Мэйджину, дочь Джин-Ти, на страдания. Союз двух миров без любви не принесет никому счастья. Велите казнить меня, но я считаю так. Не госпожа Сингардилион внушила мне эту мысль, я сама к ней пришла.
Некоторое время император сомневался. Руми и императрица терпеливо ждали его ответа. И первая, и вторая готовились к любой каре за смелые суждения.
— Здешняя аура, видимо, сделала меня расслабленным и податливым. Я откажусь от брака царевича и принцессы. Я не желаю вреда своей дочери, в том вы правы, — сказал, наконец, император. — Я прощаю тебя, Руми. Я ценю, как уже говорил, твою смелость, но более того ценю умение сострадать. Редкость в наши дни. Однако, если за твоими речами нет корысти, пообещай, что ты не станешь женой царевича Симериона.
— Обещаю, ваше величество, — ответила Руми, поклонилась и вышла, ловя взгляды остолбеневших служанок.
На душе мгновенно стало легко и радостно. За такую, как казалось, малую цену Руми справилась и со своей, и с государственной бедой. Тигры заметили ликование подруги и тоже повеселели. Руми вдруг поняла, как прекрасен окружающий мир. Величественный тысячелетний дворец, тонущий в цветах, пестрые птицы на ветвях, красивые и мудрые фениксы в светлых одеждах. Почему она не видела этого раньше? Тьма, сотворенная Аймери и императором драконов, застилала глаза. Теперь часть пелены спала. Позже можно заняться последним врагом.