Если Уважаемый Читатель не хочет или не в состоянии представить себе этот «рояль» и хочет абсолютного реализма, то скорее всего дальнейшие действия романа ему будут не понятны.
По некоторым причинам поездка в Армянскую ССР, съёмки фильма, возможно съёмки клипа, рестораны, шашлыки на природе, археологические открытия и т. д. и т. п. начнутся в книге № 4.
Глава 8
Ко мне подошёл директор школы.
— Ты как, Саша? Всё нормально?
— Нормально.
— Во так дела брат… Видишь, как распалилась… прям истерика какая — то…
— А что с ней случилось? Непонятно. Почему она так завелась? Я же вроде ничего особенного не сказал.
— Я тут поспрашивал товарищей… Говорят, что у этой старухи… — он оглянулся по сторонам и закашлялся… — в смысле престарелой женщины, — кашель усилился. — Одним словом у этой девушки, оказывается Анна Каренина больное место. Она диссертацию защищала на эту тему. Говорят, что так прониклась героиней, что даже возомнила себе то, что Анна Каренина её дочь.
— Я что — то подобное и подумал, — признался я. — У бабушки с головой, как и у её названной дочери тоже не всё ладно. И как её в учителях с такими мыслями держат? Одинокая наверно, вот крыша и поехала…
— Тише, тише, — всё же ещё раз оглянувшись по сторонам «на всякий пожарный» сказал Пётр Семёнович. — Держат значит надо…
— Нда… — произнёс в задумчивости я. — Но согласитесь, она же псих.
— Это да… Старушка явно не в своём уме, — прошептал, соглашаясь со мной директор, наблюдая за группой «депутатов», суетящихся вокруг Марьи Васильевны и тут же испугавшись своих слов прошептал ещё тише: — Ну всё, ну всё… готовься. Сейчас географию сдавать будешь.
«Белоэмигрантка» же разревелась так, что высочайшей комиссии ничего не оставалось как барышню отпустить на все четыре стороны и под руки вывести из зала.
После небольшой пятиминутной паузы, дабы все успокоились, за меня взялся географ.
— Атлас Лев Давыдович, — представился тот, а я подумал: «Прикольная фамилия. Всё по теме…»
Это был невысокий старичок в очках, с седой шевелюрой, бородой и усами. Одет он был в синий костюм тройка и для предания облика «старичков — учителей из старых фильмов нахватало чёрной тросточки с золотым, круглым набалдашником, белых перчаток и быть может цилиндра.
— Что ж, Александр, начнём экзамен, но перед этим помоги мне пожалуйста повесть карту мира.
Я встал с места и помог прикрепить атлас, на котором было изображено два полушария нашей «плоской» планеты, к школьной доске. Атлас был огромных размеров и был именно таким, который я и хотел повесить на стенку вместо обоев. Он был точной копией того экземпляра, который мне злая продавщица книжного магазина категорически отказалась продавать за «любые деньги».
«Нужно будет у географа поинтересоваться после экзамена, не захочет ли он совершить небольшую бумажную бартерную сделку: я ему бумагу — купюры, а он мне бумагу — атлас?» — пронеслась мысль в голове, а экзаменующий преподаватель уже задавал первый вопрос:
— Александр назови сколько у нас материков и назови их.
— Шесть: Австралия, Евразия, Северная Америка, Южная Америка, Антарктида и Африка.
— А сколько у нас сторон света?
Странная формулировка слова — «свет» … Части света, старый свет, новый свет, выйти в свет… да и вообще из всей этой тавтологии, только: «включите свет — я нихрена не вижу», звучит более — менее адекватно…
Что — то наши предки с терминами перемудрили.
Как вам к примеру возглас Попова — изобретателя радио: «Я вышел в эфир!» Какой такой эфир? Что за эфир — то? Уж не о том ли эфире идёт речь который официальная наука категорически отрицает?
В общем частей света как многие знают было тоже шесть: Европа, Азия, Америка, Африка, Австралия, Антарктида.
— Кто и когда открыл Америку? Покажи, где она… Кто открыл Берингов пролив? Покажите где он… Сколько республик в СССР?.. Как они называются?.. Где находятся?..
Ну и так далее и в том же духе…
Пообщались мы с товарищем Атласом ещё минут пятнадцать, и он удовлетворённый ответами перед тем как уйти на своё место произнёс вердикт:
— Прекрасно! Молодой человек школьную программу знает на отлично! Я ставлю оценку «пять»!
Комиссии такая быстрая сдача предмета тоже очень понравилась и недолго думая в мою сторону направилась относительно симпатичная и очень молодая, лет двадцати пяти, учительница английского языка. Её молодость чрезвычайно бросалась в глаза на фоне престарелых «депутатов», некоторые из которых наверняка годились ей бы в дедушки и бабушки.