«Железная леди» заявила о готовности иметь дело с Горбачевым. Громыко мог быть доволен.
К началу 1985 г. схватка за власть в Кремле вступила в решающую фазу. Исход этой борьбы по–прежнему зависел от медицинских факторов. Результат противостояния «антиведомственной» и «ведомственной» коалиций и, следовательно, направление реформ, зависели от того, кто из претендентов на трон окажется сильнее в момент смерти Черненко.
Горбачев признает, что «желающих» занять пост Генерального секретаря «даже после того, как ушел Андропов, ушел Черненко вслед за ним, было даже внутри Политбюро (а где же еще — А.Ш.) немало. Но мне думается, ситуация была такова, что эти их амбиции были абсолютно уже нереальны. Общество уже просто не могло. Подошло время смены генерации политиков. Думается, все они это хорошо понимали»[591].Однако, как мы видели, некоторые влиятельные члены Политбюро не были дряхлыми старцами. Да и апелляция к тому, «могло» ли общество, выглядит не очень убедительно — народ не принимал участие в выборе руководителя страны. Для выяснения реальных альтернатив, стоявших перед страной в начале 1985 г., важно их персонифицировать. Однако на просьбу автора «хотя бы десять лет спустя» назвать имена других претендентов на пост Генсека, Горбачев ответил приведенной выше фразой. Прямого ответа на этот вопрос нет и в мемуарах Горбачева. Вероятно, он не хочет давать материала для обсуждения вопроса об альтернативе не очень удачному курсу «отца Перестройки». Но само признание факта существования альтернативы даже после смерти Черненко само по себе важно.
Усиление Романова в конце 1984 г. и, соответственно, ослабление Горбачева, не могло продолжаться долго. Колебания влияний привели к новой смене политического вектора. «Примерка» Романовым на себя поста Генсека, которую можно было усмотреть в его роли на похоронах Устинова, не осталась незамеченной. Этот «наглядный пример» романовского властолюбия качнул чашу весов номенклатурного противостояния, после чего фигура Романова уже не рассматривалась в качестве альтернативы Горбачеву вплоть до кончины Черненко. (О том, что ни Романов, ни Гришин в 1985 г. не рассматривались как кандидатуры на пост Генсека, Михаил Сергеевич рассказывал своему помощнику Черняеву)[592]. По мнению А. Брауна Романов сделал ставку на Гришина[593]. Эта гипотеза не получила достаточных подтверждений. Если она верна, Романов совершил большую ошибку, поскольку, как мы увидим ниже, сам Гришин не был независимой фигурой в придворной борьбе. В качестве промежуточной фигуры мог выдвигаться также Тихонов, поведение которого позволяет предположить, что он также стремился занять пост Генерального секретаря. Но очевидно, что даже партийная элита устала от глубоких старцев во главе партии, и шансы казавшегося немощным Тихонова (в действительности он проживет еще долго) были малы.
9 января состоялось внеочередное заседание Политбюро. Черненко, ссылаясь на плохое состояние здоровья, предложил обдумать вопрос о его отставке. Громыко, Тихонов и Гришин протестовали. Это соответствовало партийной традиции. Да и расстановка сил была еще не ясна. Решили отправить Черненко в отпуск на лечение.
Горбачев следил за состоянием здоровья Генсека особенно внимательно. Министр здравоохранения СССР Е. Чазов вспоминает, что Горбачев интересовался здоровьем Черненко чаще других[594]. Осведомленность Горбачева о состоянии здоровья Генсека сочеталась с усиленной дезинформацией других наблюдателей. Горбачеву было важно дезориентировать тех членов Политбюро, которые находились вдали от Москвы и могли выступить против кандидатуры «кронпринца» в решающий момент. Прежде всего это касалось Д. Кунаева и В. Щербицкого, руководителей крупнейших после России республик СССР — Украины и Казахстана.