Никто из участников номенклатурной «борьбы под ковром» не питал иллюзий относительно недолговечности Черненко. Однако многое зависело от того, окажутся ли Щербицкий и Кунаев в Кремле в момент выборов. Для того, чтобы убедить республиканских руководителей в том, что Черненко «протянет» еще не один–два, а несколько месяцев, Генсека несколько раз подняли с постели. 7 февраля он даже вел заседание Политбюро[595], а 24 и 28 февраля было разыграно телевизионное «явление народу» полумертвого Генсека.
Это событие выглядело столь странным, что даже породило версию о том, будто телевизионные передачи, в которых больной Черненко произносил краткие речи и даже голосовал (проходили очередные безальтернативные выборы в Верховный Совет), были организованы руководителем Москвы В. Гришиным с целью саморекламы[596]. По этой версии Гришин проводил свою собственную «предвыборную кампанию», демонстрируя миру свою близость Генсеку и влияние на него. Это, якобы, доказывает, что Гришин составлял альтернативу Горбачеву и действовал против него.
Сам Гришин уже в 1991 г. протестовал против версии, в соответствии с которой он «якобы возглавил заговор»: «Все это неправда, все это выдумки, все это чушь»[597]. Несмотря на то, что высшие руководители КПСС редко говорят правду, на этот раз с В. Гришиным нельзя не согласиться. Действительно, чушь. К политической механике СССР 1984–1985 гг. никак нельзя подходить с мерками западноевропейских предвыборных кампаний. Телевизионное «шоу» никак не могло повлиять на мнение о Гришине «избирателей», каковыми являлись члены Политбюро. Скорее наоборот — это могло быть воспринято как неуместная демонстрация. Вызывает большие сомнения и утверждение Б. Ельцина о том, что в архивах Московского горкома «нашли список состава Политбюро, который Гришин подготовил, собираясь стать лидером партии»[598]. Интересно было бы ознакомиться с текстом и подписью под этим документом. Может быть это и не подделка — список, состоящий из части партийных руководителей, мог быть составлен по любому поводу. Если бы Гришин составлял список своей команды, он уж во всяком случае не оставил бы его в архиве МГК до прихода Ельцина.
Играя здоровьем Черненко, Гришин действовал не против Горбачева, а в его пользу. Этим объясняется и то «странное» обстоятельство, что именно Горбачев председательствовал при зачтении Гришиным «предвыборного обращения» Черненко[599]. Следующим «актом» стало голосование Черненко, снятое прямо в больнице. Спектакль удался. Рассчитывая на то, что в ближайшие один–два месяца смерть Генерального не ожидается, Щербицкий отправился с визитом в США. Кунаев спокойно руководил Казахстаном из Алма–Аты. В то же время Горбачев оставался «в полной боевой готовности».
Что заставило Гришина участвовать в комбинациях Горбачева (как мы увидим, это не последний случай)? Снятие Гришина с поста через девять месяцев после прихода Горбачева к власти дало основания отнести московского руководителя к числу противников «нового курса». Однако отсутствие у Гришина реформаторских склонностей вовсе не означало того, что он должен был предпочесть Горбачеву Романова, Долгих или Тихонова. Горбачев зарекомендовал себя как более лояльный руководитель. Г. Алиев говорил позднее о мотивах, которыми руководствовалась часть сторонников Горбачева: «Знаете, тогда никто не считал, что он будет реформатором. (Имеется в виду именно радикальное реформаторство, так как умеренные преобразования проводились и при Андропове, и при Черненко — А.Ш.) Горбачев оказался моложе всех, он был вторым человеком в партии, власть, как говорится, уже была в его руках»[600]. Утверждение на троне «нового Андропова» в лице Романова могло дорого стоить Гришину, в епархии которого недавно было разоблачено несколько «мафиози».
Еще в начале 1984 г. Е. Лигачев заявил, что москвичи «зазнались, работают плохо, даже снег с улиц города убирать не умеют, что они заелись, им надо поучиться работе у сибиряков». Летом 1984 г. Лигачев организовал проверку садоводческого кооператива работников московского обкома КПСС, в котором состояло и несколько подчиненных Гришина из МГК. Были обнаружены незначительные нарушения, и чиновников заставили сдать участки. Затем «по указанию Лигачева в печати (особенно на страницах газеты «Советская Россия», редактировавшейся Ненашевым), была развернута беспрецедентная критика положения в торговле, жилищном и бытовом обслуживании населения в Москве, недостатков в сельском хозяйстве Московской области»[601] - вспоминал В. Гришин. Начались аресты среди ответственных работников Мосмебельторга (его директор Сосновский уже был приговорен к расстрелу)[602].