Однажды летом Таня с мамой вышли на вырубку на горе. С неё на все стороны открывалась панорама лесов, от которой дух захватывало. Таня помнит мучительную боль оттого, что это нельзя было собрать в мешок и унести с собой, заготовить впрок, как солят грибы, сделать собственностью, соединить четыре стороны света в одно сжатое впечатление.
Она сказала со вздохом: "Да, лучше не прикасаться к жизни, если не умеешь изображать её".
Остальные, обнявшись попарно, слушали их с почтительным удивлением: "Во дают..."
Ему, конечно, было обидно, что он не может, как другие, сидеть с Таней в обнимку. Он поднял руку, долго-долго нёс её над Таней (она сидела, притихнув и уставившись на руку) и, убив комара на правой её руке (а сидел он слева) изо всех сил сжал эту правую руку.
Таня потупилась: "Ваня, я сама буду убивать на себе комаров".
Мальчишки стали мечтать о том, как сядут в поезд и поедут.
Ваня: "Я буду рассказывать сексуальные анекдоты, Боря кричать петухом, а Слава дико хохотать".
Слова из Вани лились рекой, и хотя подчас это звучало неприлично, но всегда складно.
Приехал Юрий Николаевич и велел идти на шоссе. Ваня спросил: "Так я возьму узелок, чтобы был повод опять встретиться?", - и Таня согласилась.
Он показал Тане на кофточку в сетке, которую поднял со скамейки и повесил на ручку калитки, усаживаясь рядом со Таней: "С этой кофточкой я танцевал вчера".
Он сказал это так проникновенно, как будто это был лучший эпизод в его жизни, а Таня была мужчиной - кофточка была не её.
Тут вышла хорошенькая блондинка, и отругала его за то, что он повесил сетку ненадёжно: "Кто это так сообразил повесить сетку? Ваня, конечно?"
На блондинке были ослепительно белые брюки самого модного фасона, о которых женщина только могла мечтать. Тане вдруг тоже захотелось похохмить, и она заявила милой девушке: "Между прочим, Ваня - мой друг, а я кандидат в мастера спорта по джиу-джитсу, так что прошу с ним повежливее". Все засмеялись.
Иван: "Ты о вещах не беспокойся. Ты не представляешь, до какой степени мне важно вернуть их тебе. Я за твой узел больше, чем ты, переживаю".
Вдалеке показался автобус - Икарус. Ваня сказал, мрачно сверля её глазами: "Ну, с тобой мы не прощаемся, встретимся завтра".
Ослепительная блондинка Ланка подбежала к нему и хотела поцеловать, а он покраснел и нырнул в группу мальчишек. Таня сердито отвернулась, а потом повернулась опять и увидела, что он целует Ланке руку, а потом сразу лезет в автобус.
Таня возвращалась в Москву. Автобус мчался мимо прудов, над которыми клубился розовый рассветный туман. Небо сияло. С высоты мостов и развязок золотились леса и извивы речек. Вспоминались храмы Владимира и засолка грибов дома у Ланки.
Приехала и завалилась спать. Проснулась в полдень с дурной головой. Всё остальное происходило в тот день будто в полусне. Когда спала, не переставала думать, что скажет Ване, когда позвонит ему и назначит встречу. Основным чувством был страх. Как от Вани отвязаться? Вдруг увидит соседка? Вдруг у неё ничего не получится, и он всё-таки пройдёт с ней по двору на глазах у всех и войдёт в их с мамой квартиру?
Вдруг он потом будет приходить сюда во время своих приездов и всем рассказывать, что он - Танин жених?
6 Встреча на автобусной остановке
Наконец она решилась и пошла не к самой близкой соседке, а к дальней в первый раз в жизни звонить парню по телефону.
Дозвонившись, попросила позвать Ваню.
Голос в трубке: "Это я".
Он, наверно, сидел у телефона и ждал.
Она: "Это Таня".
Он (радостно): "Как доехала?"
Таня: "Уж-ж-жасно... Может, завтра встретимся?"
"Я уезжаю завтра".
Таня (не скрывая радости): "Да?! Ну, я приду провожать тебя на вокзал".
"Нет, я сам подвезу вещи. Как к тебе доехать? Тьфу, карандаша нет, подожди минутку".
Он волновался, торопился...
Таня (жалобно): "Мне неудобно, встретимся у метро ВДНХ?"
"Нет, ничего, я привезу".
После того, как она рассказала дорогу, он спросил, как долго до неё ехать.
"Откуда?"
"От Лермонтовской. 40мин? Так долго? Жди меня в 7 вечера на остановке".
Таня положила трубку, дрожа от волнения, и никак не могла проснуться. Побежала в магазин за тортом, конфетами и мороженым для коктейля. Таней овладел азарт хозяйки. Очень хотелось встретить его хорошо, угостить. Наговориться всласть, но чтобы никто не видел.
Соседка каким-то шестым чувством почуяла что-то и пришла спросить, не ждут ли кого. Таня чуть не умерла со страха. Бил озноб, мысли путались. Казалось, что часы идут слишком медленно. И ещё казалось, что они не расстаются с Ваней, всё только начинается, и Ваня - не Ваня вовсе. А собирательный образ мужчины, которого она так долго ждала.
Пошла на остановку заранее. Стоя спала и волновалась. Начало казаться, что он вообще никогда не приедет. Она просто жаждала его видеть, встречая каждый автобус. И вот он вышел и пошёл в обход толпы на остановке.
Лицо сумрачное, в руках сетка. Таня была рада, что дождалась, и подошла к нему, сияя.
Он сказал: "На", - и сделал шаг к дому-башне.
Таня: "Не туда. Сюда. Пошли есть торт" (с наигранной весёлостью).
"Какой торт?"
"Шоколадный".
"Где у вас автобусы в другую сторону?", - и порывается перейти дорогу.
"Не здесь. Пошли".
Он взял у Тани сетку, и они перешли шоссе у бокового дома.
Таня: "Что, надоела Москва?"
Он не мог ответить: "Нет, мне не надоела Москва и не надоела ты. Я хотел бы жить здесь!"
Он поколебался и ответил: "Собственно говоря, да!"
Таня сказала, грустно вздохнув: "Лето здесь уже кончилось. Ещё будут ясные дни, но холодные. А мама там кабачки жарит, она очень вкусно их готовит. Неужели ты не хочешь их попробовать?".
"Некогда".
У Тани заплетались ноги, пошатывало, и он поддержал её, на мгновение прикоснувшись к боку, как фигуристы иногда останавливают партнёрш. Таня была поражена его фамильярностью - в Гусе он такого себе не позволял, - и резко отодвинулась. Наверно, кто-нибудь смотрел на них - он любит работать на публику.
Он: "Я в сандалетах. Ты заметила, как я одет?"
Таня: (притворно-равнодушно): "Да".
Он был одет здорово и казался довольно высоким, неплохо сложенным парнем. Особенно хороши были стройные ноги. На нём была белая водолазка и чёрный костюм. Идти рядом с ним было приятно.