- Ей просто делают аборт. Безо всяких бесед. Потому что я - руководитель всей страны и всех процессов по формированию нации. По строительству всей мозаики будущего!.. - Господин У мечтательно потянул носом. - Аборт, конечно, крайняя мера, означающая, что наши приборы что-то проглядели. Мы умеем регистрировать сближение двух сущностей еще там, в ином мире, и пока они выбирают себе пару, заставляют мужчину и женщину тут влюбляться, жениться, трахаться, мы уже всё знаем: кто родится, зачем родится, нужен ли нам такой гражданин или гражданка. Это изобретение - главное достижение всего человечества за всю его историю!!!
- Нелегкое бремя ответственности... - с участием сказала Ли, давя окурок в золотистой пепельнице.
- Пустяки. Сейчас уже всё легко. Столько лет работы!.. Зато я не получу на своей родине какую-нибудь революцию. У меня все до единого пушкины-толстые-бунины и так далее смогут появиться только в нужную мне минуту. Ничего нельзя без меня, - господин У вздохнул, помолчал немного и нацелил пульт на экран. - Дорасскажу потом. Сейчас еще чуток посмотрим...
Экран окрасился в неровный изумрудный цвет. Всё сверкало и переливалось. Волны, волны, изумрудные дюны. Музыка нежная, щемящая. "Лунный свет" К.Дебюсси.
- Очень приятная заставка, - заметила Ли вполголоса. Она уже поняла, что будет дальше.
- Очень, - согласился У сердечно.
Из сияющей зеленой каши выплыли контуры кубических приборов с квадратными мониторами - и людей, сосредоточенно их разглядывающих. Изумрудный фон чуть поблек, но сохранился.
Каждую секунду кто-нибудь из наблюдающих за мониторами работников что-то обнаруживал, радостно вскрикивал и нажимал большую толстую белую кнопку на столе, справа от клавиатуры.
Время от времени к каждому из них подходил плечистый мужик в белом халате и собирал бумаги, очевидно, с отчетами. Проверял отчеты на своем компьютере и тут же выдавал работникам конверты.
- В конвертах - деньги? - спросила Ли.
- Да. Это документальная съемка. Сделано в моей главной лаборатории, где просеивают нацеливающиеся на Землю души. Пока что я могу контролировать только те рождения, что собираются состояться в России. Немного - на Украине и совсем чуть-чуть в Беларуси. Правда, недавно научились ловить над Японией, но там оказалась своя система обнаружения, почти аналогичная нашей. Они своих новорождающихся не умеют заворачивать обратно, что уже умею делать я, но обнаруживать и с ходу читать их намерения могут. Пока они мне не мешают - пусть читают. У меня готовы новые разработки. Я дам им почувствовать прелесть этой работы и ее перспективы, а потом специальным лучом выбью их ловушки из борьбы. Просеивать будущее человечество в итоге буду только я.
На изумрудном экране - переполох в лаборатории. Работники подскочили, галдят. Пришел начальник, выслушал отчет о происшествии, на челе - мрак, внезапные глубокие морщины. Вынимает из кармана микрофончик и что-то озабоченно докладывает.
- Это они засекли ваше возвращение. Они наловчились контролировать эмбрионы, решать судьбу впавших в клиническую смерть, корректировать полеты уже оторвавшихся душ, но ваш уникальный случай поверг всех в страшное смятение... - комментировал события на экране господин У.
- Я не подошла под ваш прибор? - развеселилась Ли.
- Отчасти подошли, отчасти нет. Вы сделали что-то такое, чего не зарегистрируешь моим прибором. Вы не пытались вернуться в мир новорожденной, вы наивно ринулись разыскивать свою законную форму. Это все я мог увидеть, но не смог остановить. Я был занят: лепил оболочку любимому образу... Когда приходит душа в эмбрион, она долго остается беспамятной, не чует своей двойственности, - внезапно добавил господин У. - Можно контролировать.
- Манипулировать, - сдержанно добавила Ли, впервые в жизни испытывая гневное отвращение.
- Ой, только не надо этих псевдодемократических терминов! - с досадой сказал У. - Я все это сам умею. Вы нарушили развитие моей страны, вы показали мне ограниченность действия моего прибора. Вы беззаконно присутствуете здесь, где распоряжаюсь только я. Понятно? Я формирую нацию. Вам негде жить. Вы должны уйти. Я здесь решаю всё.
...На изумрудном экране отображалась суматоха в лаборатории. Вот прибежал, панически жестикулируя, сам господин У. Начальник в белом халате показывает ему графики, фотографии, пачками вылетающие изо всех принтеров. Зафиксировано, как Ли входит в тело, пробитое пулей, выталкивает пулю, расталкивает сердце, встает. Общение с Т, троллейбус с ночным попутчиком, опять Т, поездка в гости к У. Все детально. До того момента, как У повел Ли в эту часть квартиры показать кино. На этом его клевреты тактично отключились от слежки.
- Теперь вам все ясно? - тихо и обреченно спросил У.
- Да, - ответила Ли. - Всё было бессмысленно.
- Вы о чем это? - осведомился У.
- Да так. Ладно, пойдемте к вашим гостям. Я всё поняла. - И Ли встала.
Господин У тоже встал, машинально, выключил видео, подошел к бару и налил себе минеральной.
Ли молча оглядела комнату, черные плюшевые гардины, дубовые панели, резные шкафы, горки, - всё тут было антикварное, дорогое, вечное, обстоятельное.
- Вы живете в этой части квартиры? - спросила она.
- Конечно. В той - суечусь, в этой - живу. - Он допил минералку, вернул изящный высокий стакан в бар, закрыл дверцу на ажурный серебряный ключик и повернулся к Ли. - Этот ключик я ношу с собой всегда. Почему, как вы думаете? А вы вообще - почему спрашиваете? Вы не боитесь?
- Вы знаете, что вы в полной безопасности - и играете. Уже заигрались. Вы хоть один учебник истории читали? - Ли храбрилась, понимая, что новоиспеченный диктатор отлично чувствует ее состояние.
- Правильно, умница. Вы успели подумать над моими словами? - голос и глаза У стали властными.
- Да, - просто ответила Ли.
- Ваш ответ?
- Вы хороший изобретатель. Создайте музей имени себя самого, а я подарю вам свою фотографию. А вы положите ее под стекло с припиской: "Это Ли - единственная женщина на русской земле, которая беззаконно прорвалась в наш народ..."
- Вы издеваетесь надо мной! - господин У, побелев от ярости, подскочил к Ли с поднятыми кулаками. - Женщина, которая - что? Два раза родилась на белый свет, причем буквально родила-сь, то есть родила себя? Этого не должно быть!!! Рождаться должен младенец от мужчины и женщины, а я должен контролировать каждую подобную инициативу. Это мой народ! - господина У трясло. - Я еще согласился бы выслушать ваш рассказ о вашем путешествии, чтобы усовершенствовать свой прибор!.. В этом еще был бы хоть какой-то смысл вашего присутствия на Земле. Но вы даже не пытаетесь протянуть мне руку сотрудничества! Отдавай оболочку, сука!..
Ли неподвижно стояла, разглядывая его мелкие серые глазки, дорогие зубки. Она видела, что У хочет подраться, а ей все ещё не хотелось бить мужчину, даже такого приблизительного.
Она вспомнила господина Фера и его предупреждения. Она вспомнила слёзы осленка. Она вспомнила свою безудержную любовь к жизни. Свои дурацкие попытки любить. Разногласие. О, Боже. Ну возьми меня отсюда. Я поверю. Поверю же. Верой. Почему Ты меня бросил...
- А-а! Молчишь?! - злодейски прошипел У, опять выхватил из кармана пульт и действительно нажал на кнопку.
В комнате стало темно. Вдруг - тихое журчание, словно проснулся живой маленький ручеек, и поплыл терпкий аромат свежескошенного луга, и перед последней дорогой, последним усилием сопротивляющихся чувств Ли уловила стук захлопнувшейся за господином У входной двери. Тьма сгустилась, и Ли уже не почувствовала, как упала на холеный медовый паркет.
В гостиных господина У шумели уже по-крупному. Легкие вина всерьез пропитали развеселые тела дам и кавалеров. Ждали танцев. Гости, временно неподнадзорные хозяину, шалили как дети: кормили друг друга с ложечки черной икрой из тазика, сочиняли эпиграммы на арбуз-глобус, отрезали фруктовыми ножиками пятачки у поросят, хвосты у акул и корчили рожицы прямо в дула видеокамер, бесстрастно взиравших на безобразия изо всех потолочных углов.