– Хорошо. У меня есть шестеро мальчиков. Предупреждаю сразу, они все отмороженные. Но дело знают.
– Идёт.
Мужчина расплылся в коварной улыбке.
Март 2447 года, Венера, провинция Полония,
Новая Варшава
Несмотря на полуденное время, на улицах не было ни души – все словно вымерли. Стороннему наблюдателю это могло показаться странным, и он был бы прав, имея в виду любой другой район провинции. Люди же, живущие в этом районе, передвигались исключительно на транспорте, исключительно роскошном и исключительно в сопровождении охраны. Праздно шатающиеся гуляки тут не приветствуются и быстро выдворяются за пределы купола, хоть это и не совсем законно.
Здесь вообще многое незаконно. Тут ведь не столица и даже не имперский сектор. Местные аборигены по меркам планеты не богаты, но, с другой стороны, столица отсюда дальше Плутона (если смотреть на вещи реально), а значит, эти люди могут позволить себе устанавливать дома ЛЮБЫЕ правила.
Район этот находился на окраине Большой Варшавы, в десятке километров от куполов центрального массива. Ветки метро, протянутые практичными имперцами везде, где только можно, даже к самым отдалённым пригородам, сюда не проводились и не проектировались, что дополнительно гарантировало отсутствие публики и позволяло установить небольшой горстке охранников стопроцентный контроль над порядком.
Охрана знала практически всех обитателей района. Потому присутствие на визорах незнакомой молодой девушки лет двадцати, броской внешности, в откровенном корсете и не оставляющей места фантазии юбке сразу обратило на себя внимание. Оба оператора наружного наблюдения, как один, приблизили её изображение со всех трёх камер, в радиусе которых та находилась, после чего один поставил недопитую чашку кофе, а другой быстренько свернул в капсулу планшетку, на которой последний час интенсивно разгадывал цифровой кроссворд.
– Ого, вот это фифа! – потянул первый, вытирая губы тыльной стороной ладони и смахивая с груди крошки от пончика.
– Угу, – подтвердил напарник и убрал со своего терминала ноги.
У девушки было на что посмотреть. Высокая, не меньше метра восьмидесяти, грудь размера пятого, да ещё в корсете. Ноги…
Такие ноги ребята видали не часто, хотя с женщинами её профессии общались регулярно. Кожа девчонки выглядела мягкой и шелковистой даже отсюда, а ещё казалась очень светлой. Однако недостаточно светлая, чтобы не распознать в ней латинос. Лицо её, рабоче-сосредоточенное и в меру напряжённое, ярко накрашено, слишком ярко для обычной жизни, но достаточно, чтобы не спутать её с представительницами древнейшей профессии. Она специально подчеркнула некоторые черты, но за боевым камуфляжем было видно, что краситься умеет. И самый главный штрих в её облике, заставивший их оторваться от наиважнейших дел, – её волосы. Длинные, распущенные почти до самой поясницы… Ярко-алого цвета!
– Ни хрена себе! – Первый выругался на смеси нескольких славянских диалектов. – Ты видел?
– Чего? – не понял второй.
– Из «Рая» девочка!
– И что? – равнодушно пожал плечами второй.
– Ты знаешь, сколько стоит час пребывания в «Раю»?
– Да не, – потянул второй, – откуда в нашей глуши девочка из столицы? Из местных кто-то зашибить решил! – И в подтверждение кивнул на визоры. – Столичная фифа не будет стоять на перекрёстке и искать нужный дом. Её привезут, отдерут и цивилизованно увезут.
Первый оператор был не согласен со вторым по двум причинам. Первая – он, холостяк, более искушен в делах любви и в «товаре» разбирался лучше. И вторая – Варшава слишком маленький город, чтобы не заметить ранее такую цацу. Не так много среди местных жриц Венеры (в основном имеющих славянские корни) высоких юных латинос, да ещё ТАКИХ латинос. Да ещё с волосами, крашенными как в самом дорогом заведении Альфы.
…Нет, живущие здесь могли позволить себе всё, что угодно, подобных девочек на завтрак, обед и ужин в том числе, а ещё есть охрана дворцов и прислуга, которые тоже регулярно пользуются продажной любовью, но что-то здесь не чисто, и первый оператор силился понять что.
Отставив кофе на соседний стол, он вывел перед собой во весь экран выход с восемьдесят седьмой камеры и максимально приблизил остальные два. Двести девяносто шесть других видеовыходов были благополучно забыты.
Девушка, словно вспоминая что-то или прислушиваясь, долго стояла на перекрёстке. Затем твёрдым уверенным шагом направилась к одному из шикарных особняков, наглухо огороженному бетонной стеной с полупрозрачным, по моде двадцатых годов, верхом, сливающимся с куполом. Пошла она не к парадному входу, а к дальней двери-шлюзу за углом, в поле зрения всего одной камеры. Это полностью подтверждало версию второго – настоящая элитная девочка проходит только через парадное. Но в этот момент первый понял, где нестыковка. Такие девочки не бывают НЕэлитными!
– Местная! Самая обычная шлюха из переселенок! – презрительно скривил губы второй.
Первый не стал спорить. Желудок его сводило от ощущения тревоги.
– Чей это дом?
Второй ответил сразу, он знал всех владельцев местной недвижимости:
– Мексиканца.
Первый понял, дело труба. Даже если что-то сейчас случится, согласно негласной инструкции (да просто здравому смыслу), гвардия будет последней инстанцией, в которую они обратятся.
– А как думаешь, куда они её сначала… – веселился второй, не замечая его напряжения.
Она громко постучала по металлической окантовке двери-шлюза из монолитного бронепластика (как подозревали местные органы правопорядка, совсем не на случай прорыва купола). Через секунду раздалось шипение, и крышка зарешеченного окошка отъехала в сторону, на неё зыркнула пара злых глаз.
– Чего надо?
– Мальчики желают развлечься? – томно потянула она, облокачиваясь о дверь.
На той стороне задумались, но ответили тем же тоном:
– Это дом сеньора Фернандеса! Иди отсюда!
– А что, у дона Фернандеса работают мальчики, которые не любят развлекаться? Или они импотенты? Или предпочитают друг друга? – Последнее сопровождалось усмешкой.
За решёткой крепко выругались на смеси славянского и испанского и вновь задумались.
– Сколько?
– Сотня. С рыла.
– Жди здесь.
Окошко въехало на место, послышался щелчок герметизации.
Через несколько минут раздалось шипение, и теперь уже в сторону отъехала вся дверь, открывая тёмный провал входа.
– Быстро! Заходи! – произнёс тот же голос из-за косяка, не показываясь внешним камерам, которые, по её сведениям, располагались прямо за спиной.
Девушка довольно улыбнулась. Сработало! После чего деловито поправила волосы и последовала приглашению.
Вели её долго, тёмными запутанными коридорами. Лица своего проводника в темноте она не разглядела, но внешность его была сугубо латинская, а подрагивание рук указывало на нетерпение поскорее приступить к делу. Тому самому, ради которого её впустили. Мальчик порнухи обсмотрелся? Похоже на то! Чем ещё заниматься скучающим мальчикам, охраняя дом в самой защищённой части города, принадлежащий человеку, напасть на которого решится далеко не каждый псих?
Наконец коридор окончился площадкой с несколькими бронированными дверями без опознавательных знаков. Проводник прикоснулся к счётчику одной из них болтавшейся на шее карточкой, и та отползла в сторону. Вошли.
За дверью оказалась караулка. В ней сидело и скалилось, изучая её глазами, четверо мужиков бандитской внешности, облачённых в форму частной охранной фирмы, которая, как знала девушка, принадлежит хозяину дома и занимается далеко не охраной. Хотя нет, когда дело касается персоны хозяина, она занимается своими прямыми обязанностями. Но, судя по тому, что она внутри, ребятам эта работа не по душе.