Слушая Клычли, Байрамгельды улыбался и посматривал на жену: гляди, мол, как он старается… и все ради нас. Вот это настоящий друг. Скромная, едва заметная улыбка иногда озаряла и ее лицо.
— А вы, Клычли-ага, тоже едите на стройку? — спросила чуть слышно Огульмайса и залилась румянцем.
— Нет, дочка, пока не еду, — ответил Клычли. — Башлык не пустил. А то разве я бы остался!..
— Ничего, яшули[5]. Не тужи, — успокаивал его Байрамгельды. — Приедешь и ты.
Но успокоить его не удалось. Посидев еще немного, он собрался и ушел все в том же грустном настроении.
На рассвете, попрощавшись с женой, с отцом и матерью, Байрамгельды вышел из дома и пошагал вдоль извилистой улицы с небольшим стареньким чемоданом в руке. Маиса стояла возле дома и, пригорюнившись, долго смотрела вслед мужу, пока он не скрылся из виду. Клычли проводил его до Мары а стоял на перроне до тех пор, пока не ушел поезд.
На стройку Байрамгельды приехал из Душака на попутной машине, вечером. Это был самый передовой участок третьей очереди Каракумского канала.
На ровном такыре длинной цепочкой стояли полевые вагончики. Земля гудела. К северу от вагончиков слышался свирепый рокот моторов, скрежет и лязганье металла. Там же из стороны в сторону метались огни бульдозерных фар. Они то исчезали совсем, то неожиданно появлялись снова, ослепляя мощным потоком света.
Байрамгельды зашел в ярко освещенный вагончик, над которым упруго трепетал кумачовый флажок. В нем было многолюдно и сильно накурено. За одним из столов сидел начальник участка Аннамурад Аннакурбанов, молодой, круглолицый парень с темно-русым густым ежиком волос на голове. Байрамгельды представился, присел к столу и коротко рассказал о себе. Беседуя с Аннакурбановым, он все думал о том, как молод начальник участка, что они наверняка ровесники.
— Хорошо. Оформляйтесь и приступайте к работе, — сказал на прощание Аннакурбанов. И тут же обратился к невысокому мужчине средних лет с продолговатым лицом и голубыми глазами.
— Александр Иванович, устройте, пожалуйста, вот этого товарища в домик к Карасеву.
— Как тебя зовут? — спросил Александр Иванович новичка.
— Байрамгельды Курбан.
— А моя фамилия Антипов. Я — механик участка.
Домик был заставлен высокими двухъярусными койками. На нижних ярусах лежали молодые обитатели домика. Одним из них был Николай. Карасев — рыжеволосый, белотелый здоровяк. Другой — Аманмухаммед Атаев. Он тоже был молод, небольшого роста, худощавый и черный, как жук. Заслышав на крыльае шаги, а затем и голоса, они приподнялись на постелях, а когда увидели Антипова и Байрамгельды, соскочили с кроватей и стали в промежутке между стеной и койками.
— Знакомьтесь, ребята, пополнение, — весело сказал Антипов, указывая на Байрамгельды. В этот же миг Аманмухаммед бросился к новичку. С минуту они стояли молча, растерянно и радостно глядя друг другу в глаза.
— Здорова, Аман! — воскликнул, наконец, Байрамгельды, обхватив Амана за плечи. — И ты здесь?
— Здесь, Байрам! А где же мне быть? Я ведь давно тянулся сюда.
— Знакомый, что ли? — поинтересовался механик.
— Мет, двоюродный брат, — пояснил Байрамгельды, все еще не отпуская Амана. Потом они присели на кровать и между ними завязался тихий, но оживленный разговор, Оказалось, что Аманмухаммед прибыл на трассу недавно, после окончания училища механизации. И вот теперь они, братья, вместе с Карасевым будут работать на одном бульдозере.
— Хорошая встреча! — сказал Антипов и вышел из домика.