И они возомнили, что им все дозволено. Возглавлял «братишек» некий Иван Емельянов, по прозвищу Задира, человек вспыльчивый, злой. Чаще всего бульдозеры «ломались» именно у него. Такая же «беда» случилась у него и на этой неделе. Он уже ходил в новому начальнику и на правах «маяка» требовал у, него новый, только что поступивший на стройку бульдозер. Но вышла осечка: начальник отказал ему. Тогда Задира и его дружки решили пригрозить Аннакурбанову расправой, а в случае чего и не только… пригрозить.
Не торопясь, вразвалочку, Задира подошел к столу, за которым сидел Аннакурбанов, и, поклонившись ему нарочито вежливо, прохрипел;
— Мое почтение, начальник! Позвольте спросить, почему вы не даете новых машин?
— Я уже говорил почему, — сдержанно произнес Аннамурад. — Потому что вы портите их до срока, ломаете…
— Так ведь разве это земля? — совершенно неожиданно взвизгнул Задира. — Это же, прости меня господи, чугун! Попробуй, выкопай в нем русло. Зубы обломаешь!
— Другие копают и не обламывают, — все также спокойно возразил Аннамурад.
— А мы никакие не другие, черт возьми! — все больше расходился Емельянов. — Мы — маяки! И вы нам обязаны дать новые дизеля. Пусть на нас, маяков, равняются остальные!
— Да какие, к черту, вы маяки? — грозно сверкнув глазами, поднялся во весь рост Антипов. — Вы самые настоящие рвачи, одеколоны иванычи! А ну-ка, марш отсюда!
— Полундра! — крикнул вдруг Задира и, выхватив из-за голенища небольшой ломик, бросился на Антилоза. Но тот, опередив удар, схватил парня за запястье, повернул его от себя, и ломик стукнулся о деревянный пол. Потом, схватив Емельянова за грудь, повернул лицом к двери и вытолкнул наружу.
Дружки его струсили и не пришли на помощь, так как на поднятый им крик стали сбегаться люди из соседних вагончиков. «Маяки» быстро скрылись в темноте, выкрикивая угрозы в адрес начальника участка.
Не прошло и трех недель после приезда Байрамгельды на стройку, как прикатил Клычли Аширов.
— Вот мы и вместе! — обнимая друга, обрадовался Байрамгельды и зачислил его в свою бригаду. Надо сказать, что приезд Клычли не был для него неожиданным. Он верил: рано или поздно тот примчится. Удивило совсем другое — на стройку приехал его старший брат Бегенч. Это было событие.
Вернувшись как-то под вечер с вахты, Байрамгельды увидел на крыльце своего вагончика мирно сидевшего Бегенча.
— Здравствуй, брат! С приездом! — весело сказал Байрамгельды, протягивая ему руку. — Каким это ветром тебя занесло? Уж не отару ли ищешь в этих краях?
В это время вдоль вагончика шел Николай Карасев. Поравнявшись с братьями, он остановился!
— Брат? — спросил Карасев.
— Брат!.. — ответил Байрамгельды.
— Ну, так я и знал! — поддаваясь их радостному настроению, широко улыбнулся Карасев. — Двоюродный?
— Нет, родной!
— Ну-ка, постойте, постойте… — Карасев глянул на одного, на другого, видимо, сравнивая их лица, а пришел к выводу: — Верно, родные!
Сходство между ними действительно было, но небольшое. У Бегенча лицо круглое, мягче черты, гуще и шире брови.
Прерванный Карасевым разговор братья продолжили в вагончике. Подробно расспросив о родителях, о своей семье и семье брата, Байрамгельды теперь уже вполне серьезно решил узнать о цели его приезда.
Работать приехал. Строить, — просто ответил Бегенч.
— Но ты же ветврач?! Разве тебя не устраивает твоя профессия?
— Откровенно говоря, надоело мотаться по пескам. Редко бываю дома. Да и жена ворчит…
— А здесь? Разве, не придется кочевать и быть а разлуке с семьей?
— Знаю. Но все-таки — это канал… Ради него можно терпеть и разлуку.
Помолчали.
— А ведь я знал, что ты приедешь. Только не знал, когда, — снова заговорил Байрамгельды. — Я еще тогда это почувствовал, когда ты говорил о высокой честя быть участником великой стройки, Помнишь тот разговор?
Бегенч кивнул головой.
— Ну, в общем, я рад, что ты приехал, сказал:
Байрамгельды. — Хочешь, возьми на себя бригадирство?
— Нет уж… позволь мне остаться рядовым.
— Почему?
— Хлопот меньше. Потом, если откровенно, я не умею быть начальником. Как говорят, призвания нет.
— Ну, ладно. Устраивайся вот на этой койке. Скоро ужинать будем.
Обрадовались приезду Бегенча и Клычли с Аннамухаммедом.
Пассажирский поезд из Красноводска приходит в Мары рано утром, еще до рассвета. Байрамгельды сошел с поезда, поискал на привокзальной площади такси, но машин не было. Пришлось идти пешком.