Все туристы, с которыми он невольно познакомился в автобусе, имели путевки именно в этот отель. Мистика какая-то. Красотки Ада с Раей уже скинули с себя пропылившуюся в дороге одежду и фланировали по территории практически в чем мать родила. Полоски джинсовой ткани ниже бедренных косточек означали, видимо, шорты, а прозрачное нечто, свисающее с костлявых ключиц, – майки-топики. За ними из беседки, совмещенной с баром, задумчиво наблюдал Грибов. Метался раздосадованный Калманович. Он то и дело путался под ногами. В очередной раз, когда они столкнулись, Калманович волок по коридору свою тяжелую сумку и злобно бурчал под нос.
– Как дела? – на всякий случай поинтересовался Андрей.
– Как, как… Полет ненормальный, – огрызнулся Калманович. – А ты у нас блатной, да, Андрюха? Одноместный номер получил, самый хитрый, да? Я тоже поначалу был один – ну, правда, в двухместном. Кондиционер, сука, сдох. Переселили к какой-то гомосятине из Хохляндии… так мало того, что гомо, так еще и тупой, как пробка! Только глазищами шныряет да кругами вокруг ходит, тьфу!
– То есть гомо, в принципе, не сапиенс? – пошутил Андрей.
– Точно! – рубанул, как шашкой, Калманович. – Ну, я им и учинил на ресепшене – всех построил, блин! Почему такое злостное неуважение к российскому гражданину? Ах, какой же был скандал… Теперь переселяют в двадцать девятый – посмотрим, что за «буэнос нумэро»… Кстати, Андрюха, что такое «буэнос нумэро»?
– «Хороший номер», – пожал плечами Андрей.
Он исподлобья наблюдал, как Калманович волочит свою ношу, и не заметил, что рядом распахнулась дверь. Чуть не обомлел – надо же, боевой майор, ты стал трусливым, как заяц!
– Не зайдете, Андрюша? – вкрадчиво осведомилась Алла Юрьевна, успевшая переодеться в открытый сарафан, обнаживший веснушчатые плечи. – Дело в том, что мы с Виктором не можем открыть окно – там что-то заело…
Прозвучало так, словно дама приглашала майора спецназа в постель. «С Виктором…» – невольно задумался Куприн. Ну, конечно, у нее же этот приторможенный сынок… Он бочком протиснулся в номер, готовясь достойно встретить неприятности, и даже немного разочаровался, когда ничего не случилось. Оконную раму действительно заклинило; пришлось приложить мужскую грубость, чтобы развести створки. Он провозился несколько минут, не выпуская из поля зрения обитателей номера. Алла Юрьевна витала вокруг него кругами, а мальчик, неподвижный, как горнист на пьедестале, сидел на кровати, обняв колени, и не спускал с него глаз.
– Готово, Алла Юрьевна… – Он, отдуваясь, распахнул окно. – Только в следующий раз, уж будьте добры, зовите не соседей, а работников заведения. Должны же они делать хоть что-то? Или сиеста в этой местности – понятие круглосуточное?
– Мама, этот дядя очень странный, – низким голосом, тщательно проговаривая буквы, выдал отрок. – И ведет он себя очень странно. Давай поищем кого-нибудь другого, мне он не нравится.
Устами «младенца» глаголила сермяжная истина. Женщина вспыхнула и так посмотрела на чадо… Впрочем, чадо даже ухом не повело.
– Простите, Андрюша, – пробормотала женщина, – он сам не понимает, что несет. Большое вам спасибо; надеюсь, вы не обиделись…
Выйдя из номера, он столкнулся с Грибовым, несущим мокрую голову из бассейна… и едва сдержался, чтобы не засадить ему апперкотом в челюсть. Недаром говорят, что чучело медведя порой бывает страшнее самого медведя!
– Побледнели вы что-то, – удивился Грибов, покосившись на притворенную Андреем дверь. Ухмыльнулся скабрезно: – Налаживаете отношения? Запасной, так сказать, аэродром?
Объяснять свое присутствие в сомнительной точке пространства не хотелось совершенно.
– Вроде того, – пробормотал Андрей. – Осталось разобраться с основным аэродромом, на который буду принимать элегантные современные лайнеры…
В фойе отеля уже трудилась «желто-белая» представительница «Розмари-тур» – приписанная к отелю «куратор» российских туристов, выбравших именно этого оператора. Девицу звали Тамара, она была высока, ладно сложена, имела такие длинные ноги, что захватывало дух, и весьма располагающую деловую мордашку. Собрать дорвавшихся до свободы соотечественников было нереально – в этот час ей удалось «мобилизовать» лишь семью из Петропавловска-Камчатского, и она ей с упоением расписывала прелести экскурсий, проводимых «Розмари-туром» (по безбожно завышенным ценам), и подробно разжевывала, почему ни в коем случае нельзя пользоваться услугами местных агентств. При этом она манипулировала, словно жонглер, рекламными проспектами. До Андрея доносились фрагменты нотаций: