— К Арджилу?
— К Арджилу, — кивает он с видом мученика, терпение которого безгранично.
— Затем, чтобы… Ладно, расскажу все как есть. На днях мы с Арджилом катались на яхте, а после захода солнца забрели в ресторан. Вскоре после того там появился некий мужчина, подсел к нашему столику, снабдил меня краткой инструкцией и пообещал в дальнейшем кое-какую информацию. Это был Любош Хольден, мой благодетель, выпустивший нас с Эллой из подвала. На другой день я, Даниэль и компания ребят отправились на прогулку в горы и обнаружили труп на дне озера. В том самом месте, куда настоятельно рекомендовал заглянуть Эл-ха. Полагаю, ты слышал об этом случае, так ведь?
Квазимодо секунду медлит с ответом, силясь сообразить, кто такой Эл-ха, затем утвердительно кивает.
— Слышал. Ну и чей же это труп?
Я пытливо вглядываюсь в его голубые глаза, но, похоже, любопытство Квазимодо искреннее и на сей раз ему действительно не удалось меня обскакать.
— Любош Хольден был на грани нервного срыва, а выловленный труп оказался женского пола… Сопоставив эти два факта, я пришла к чудовищному предположению и постаралась проверить его. Знаешь, Квазимодо… боюсь, что погибшая женщина — Марион Терон.
Лицо Квазимодо мрачнеет.
— И ты никому не сказала об этом. — Он не столько спрашивает, сколько утверждает.
Чашка, когда я в сердцах хватила ею об стол, к сожалению, не разбивается. Вскочив на ноги, я разражаюсь гневной тирадой — надо же отвести душу после столь долгого молчания.
— А кому, спрашивается, я должна была сказать? Кого, по-твоему, могла взволновать эта новость? Даниэлю плевать на все с высокого дерева, он занят своими секретными делами, какими — не знаю, но тебе они наверняка хорошо известны. Могла ли я взять грех на душу и отвлечь его от подпольной деятельности, или как еще назвать его секретную миссию?! Ну а если не Даниэль, то кто там еще остается? Шеф? Ты его знаешь, хотя в ту пору он еще не был большим начальником. Правда, и трусом он тогда не был, это теперь по любому поводу норовит спрятать голову в песок. Послушай, Квазимодо! В тот день, когда мы после съемок приводили Беллока в божеский вид, ты заявился якобы проведать пострадавшего и у вас состоялся этакий двусмысленный разговор — вроде бы ни о чем и в то же время о чем-то важном, понятном только вам двоим. Позднее, когда у нас с тобой зашла речь о Юстиции, ты обмолвился, что неплохо бы помочь этому новоявленному Фантомасу. Именно из твоих уст я впервые услышала об изменивших свою наружность гангстерах, а «Ю» выступил с разоблачениями гораздо позднее. Ты поддерживаешь с ним связь, так что будь добр, поинтересуйся, чего он тянет с Йоном Хольденом?
— Выпьешь еще чайку?
— Давай уж лучше лимонный сок в чистом виде… Ладно, можешь не называть его имя, но только не вздумай уверять, будто не знаешь, кто под этим псевдонимом скрывается. Поначалу я тоже думала, что речь идет об одиночке, но еще до того, как стронула эту лавину с листовками, я поняла, что «Ю» не один. Хольден — опасный противник. Марион убита, Арджил убит, и теперь, судя по раскладу, на очереди я. Мне необходимо наладить контакт с «Ю». Помоги мне!
Взгляд Квазимодо исполнен терпения. Когда наступает его черед говорить, он откидывается назад и лицо его тонет в полумраке.
— Йон Хольден опасен, но не потому, что силен. Его сила заключается в людях, которых с помощью подкупа или угроз ему удалось привлечь на свою сторону, и, если их не отстранить, смерть самого Хольдена ничего не даст. Его место тотчас же займет какой-нибудь Эзио Кальви или кто-то другой. Покуда тыл Хольдена нерушим, возглавляемый им преступный клан, даже утратив главаря, останется цел и невредим. «Ю» — не поддельный, истинный — в одной из своих «визитных карточек» объявил, что следующий на очереди Хольден. Но тут вылезла ты со своим блефом и спутала все карты; впрочем, это не беда. Однако тебе нелишне знать, что с Хольденом будет покончено в результате продуманной и заранее спланированной акции, а прежде чем ее развернуть, необходимо собрать неопровержимые доказательства против хольденовских покровителей. Для тебя же лучше не знать, кто входит в перечень этих влиятельных персон. Только учти: мне крайне неприятно выслушивать твои критические выпады в адрес Шефа. Понятное дело, ты смотришь на события другими глазами, чем, скажем, я. Но когда даешь волю языку, помни, что стены имеют уши, а иной раз и глаза. Я думал, ты умнее и осмотрительнее, но оказалось не так, поэтому тебе и незачем совать свой нос куда не следует. И без того благодаря своему частному расследованию и воле случая собрала информации больше, чем следовало.