— И где же, по-твоему, может быть Нелл?
Даниэль молча пожимает плечами, но я не унимаюсь:
— Неужели они не боятся скандала из-за Эллы?
— Из-за Эллы? — недоумевает он.
Плеснуть в него вином? Безмятежно улыбнувшись, я терпеливо втолковываю:
— Элла — это твоя дочь. Та, которую похитили. Которую собирались прикончить заодно со мной.
— Ты здорова, Дениза? — озабоченным тоном справляется он.
— И ты туда же, что и Дональд?
Допив апельсиновый сок, Даниэль с наигранным удивлением смотрит на меня.
— Чем мы с Дональдом тебе не угодили? Поехала бы ты отдохнуть, что ли… С нервами у тебя творится неладное.
О да, с нервами у меня действительно творится неладное. Иначе как объяснить, что я опрокидываю стол ему на колени! Затем, пулей вылетев из ресторана, куда-то несусь сломя голову. Перед самым носом у двух отчаянно ревущих мотоциклов перебегаю на другую сторону улицы и там, в сквере, среди деревьев, перехожу на шаг. Пар я выпустила, теперь не грех и пораскинуть мозгами.
Что же это с ними происходит? Не могли же все эти замечательные мужчины в одночасье превратиться в трусов, а если и правда струсили, то с чего? Ведь я сама тоже не стала трубить на весь свет о том, как нас мордовали в подвале хольденовского дома, а отвела Эллу к человеку, который, на мой взгляд, способен был обеспечить ей полную безопасность. Что же движет моими друзьями — трусость, осторожность или какие-то другие мотивы?
Кто-то трогает меня за плечо, и я резко оборачиваюсь. Хмурый! Лицо его в темноте едва видно.
— Вот что, Ден, — негромко говорит он, — не могла бы ты кое-что сделать для меня? Швыряйся столами, я не против. В следующий раз, когда обозлишься, можешь повторить свой аттракцион. Надоест жонглировать столами, займись делом — лови маньяка. Прошу тебя только об одном: прояви терпение!
— Не собираюсь строить из себя дуру! Достаточно того, что ты считаешь меня таковой.
— Первое время, когда мы только что познакомились, я действительно опасался, что в тебе есть какой-то дефект. Дело прошлое, не стоит вспоминать…
Браво, Даниэль, мастерский ход! Главное, умело перевести разговор, и я тотчас попадаюсь на крючок собственного тщеславия.
— Какого же дефекта ты опасался?
— Неполадок сексуального рода.
— А точнее?
Даниэль смеется и обнимает меня.
— Видишь ли, когда женщина ведет себя так, как ты, резонно предположить, что за агрессивностью и взбалмошностью кроется банальная сексуальная неудовлетворенность.
— Мне на это плевать!
— Слушай, не заводись с пол-оборота, а? В начале нашего знакомства ты казалась мне самоуверенной, дерзкой и даже нахальной. Но со временем я понял, что при желании к тебе можно приспособиться. Вот ведь даже красавчик Траволта, и тот приноровился.
— Ты имеешь в виду Круза?
— Именно. Когда ты собираешься навестить его?
— Чего ради?
— Разве тебе не за что его поблагодарить?
Я останавливаюсь.
— Послушай, Хмурый, я хочу знать: почему? Почему вы отстранили меня от всех своих дел, почему списали со счета? Вы мне не доверяете?
— Если уж на то пошло — НЕТ.
— Понятно. А почему?
— Готов объяснить, и на этом закроем тему. У тебя поразительный дар фокусировать на себе внимание. Фигурально выражаясь, взгляды всех и каждого постоянно прикованы к тебе. Сейчас для тебя самым разумным было бы прикинуться кроткой и безобидной, как овечка. Ну и, разумеется, необходимо схватить маньяка, пока он не учинил новых злодеяний.
Я стою соляным столбом. Чувствую себя раздавленной, словно только что выбралась из-под асфальтового катка. Грудь разрывается от боли — похоже на предвестие инфаркта. Куда ни ткни, везде признаки тяжелейшего нервного расстройства. Думается, глянь я себе под ноги, и воочию увижу обломки рухнувшего мира.
«Вы мне не доверяете?» — «Нет!»
— Я возвращаюсь домой. Одна.
— Не выйдет. — Даниэль по-хозяйски берет меня под руку. — Теперь сплошь и рядом тебе придется спрашивать у меня разрешения.
Я не даю ему свести разговор к шутке.
— Домой я еду одна!
— Неужели я испортил все дело? — чуть слышно бормочет он.
Привстав на цыпочки, я целую его в лоб и поворачиваю прочь.
Красота Илеаны заметно поблекла. Искусственное питание никого не красит. С тех пор как я видела девушку, она похудела, белое лицо почти сливается с подушкой. Выпростанные поверх одеяла руки не просто тонкие, а прямо-таки костлявые.
— Жизнь ее снова висит на волоске, — озабоченно заявляет доктор. — Придется назначить другое лечение. Сейчас наша задача — любой ценой вернуть пациентку хотя бы в прежнее состояние…