— Кто-нибудь из вас заявил о нападении?
— О каком еще нападении? — Бледно-голубые глаза Дональда смотрят на меня с искренним недоумением. Чуть помедлив, он лезет в ящик стола и достает вложенную в конверт фотографию. — Хорошо, что эту пакость принесли до завтрака. После того как меня чуть не вывернуло, Арджил принялся клясться и божиться, будто это твой персональный заказ. Что ты собираешься с этим делать — повесить над кроватью?
Ну можно ли не любить душку Дональда?! Усевшись за свой стол, я разглядываю снимок. Да-а, впечатляет!.. Поскорее прячу фото обратно в конверт.
С аудиенции у Шефа возвращается Даниэль, и, поскольку утром после долгих упрашиваний он все же побрился, я любуюсь его веселым лицом, которое вмиг утрачивает всю жизнерадостность при виде фотографии.
— Тьфу! — коротко и ясно выражает он свое мнение. — Значит, я могу отправляться к господину Гварду?
— Сделай милость.
— Да уж, чего не сделаешь тебе в угоду! — огрызается он, прикрывая ладонью нижнюю часть снимка. Чудовищно искромсанного туловища не видно, торчит лишь голова.
Однажды во время дружеской вечеринки Арджил уловил момент, когда, хлебнув коньячку, мы с Дональдом дурачились вовсю. Укрыв пол-лица волосами, я притворилась, будто сплю пьяным сном.
Эта физиономия, смонтированная с туловищем убитой Атри Холл, способна надолго отравить жизнь Крузу Гварду. Сунув фотографию в карман, Беллок направляется к двери и на пороге сталкивается с Лацо. Ковбой весело хлопает его по спине:
— Как жизнь, Хмурый?
— Блеск!
— Еще бы тебе не радоваться — спихнул на меня Денизу, а мне каково?
— Поделом тебе!
Даниэль убегает. Да и как не спешить, если сегодня ему еще предстоит красоваться перед кинокамерой!
Лацо немедля берет меня в оборот. Достает груду папок, вываливает на мой стол и невозмутимо усаживается рядом.
— Это что еще за новости?! — возмущаюсь я.
— Ты была у Шефа?
— Нет. Объясни, что все это значит!
— Хочу разделить с тобой бремя труда. Но прежде наведайся к Шефу. Насколько мне известно, за последние двое суток он всего лишь раз пятьдесят интересовался тобой.
— Я же была больна!
— И по твоему виду не сказать, чтобы выздоровела.
— Ничего, с годами пройдет.
Ковбой не отвечает и роняет пепел с сигареты мне на колени. Я сдуваю легкую серую кучку и встаю. Терпеть не могу выглядеть растерянной, поэтому снова решительно плюхаюсь на место и открываю наугад одну из папок. Через минуту-другую становится ясно, до чего славную работенку мне подкинули. Хоть визжи от радости.
Неизвестный господин последнее время специализируется на том, что голосует на северной магистрали номер один, выбирая машины с женщиной за рулем. После того как машина останавливается, благодарный пассажир вытаскивает ножичек и кромсает жертву на мелкие кусочки. На сегодняшний день душегуб прикончил четырех доверчивых дурочек, одну из них — средь бела дня. В четвертом случае его не смутило даже то обстоятельство, что в машине находились две женщины, видимо, чувствовал, что перевес все равно на его стороне. Во время расправы его застукал полицейский патруль, но маньяку удалось бежать, оставив на месте преступления жестоко исколотую, но живую свидетельницу и, по обыкновению, труп. А я, выходит, должна изображать подсадную утку!
Давление у меня подскакивает выше головы. Если Шеф пожелает, чтобы я раскатывала по первой северной, предлагая себя маньяку, непременно опрокину на него стол и подамся в пианистки.
Я разглядываю цветные снимки. Все жертвы — женщины в возрасте от двадцати пяти до тридцати пяти. Пытаюсь прикинуть, что же именно могло привести маньяка в исступление. Уж не цвет волос, это точно, поскольку одна из них блондинка, другая брюнетка, третья рыжая, четвертая шатенка.
Цвет глаз тоже разный, и род занятий не совпадает. Может, бандиту с ножом достаточно было самой их принадлежности к женскому полу? Под руку мне попадаются заметки Лацо, из которых явствует, что он тоже перебрал все возможности, от марок машин до фасона белья.
А вот и заключение психиатра. Почтенный доктор высказывает предположение, что убийца — внешне вполне нормальный человек — живет среди нас (приятно сознавать!), безумные эксцессы возникают по какой-то провоцирующей причине и прекращаются со смертью жертвы.
Ясно, еще один субъект, которого не привлечешь к ответственности за злодеяния, так как он совершил их в невменяемом состоянии. Но прежде всего необходимо его отловить, чтобы потом не иметь возможности привлечь к ответственности.