- Выпьем на брудершафт или перейдем на "ты" в рабочем порядке? Предложил Глеб Борисович своей секретарше.
- Попробуем. - Полина лишь изредка поднимала глаза на Глеба, и каждый раз обмирала от близости его лица, тепла неофициальных прикосновений. Случись сейчас нечто катастрофическое, наподобие гибели Помпеи, Полина не сомневалась бы, что успела взять от жизни лучшее.
Вместо катастроф в ближайшие недели Полину Ласточкину окатило лавиной сказочных удач. Отец вновь проявил энтузиазм к работе, тесно законтачил с шефами "Атланта", поздно возвращался домой, коротко объяснив дочери запах коньяка и парадную форму одежды: "Восстанавливаю связи".
После напряженного периода совещаний было решено создать дочернее предприятие "Атланта" под названием "Оникс". А поскольку деятельность новой фирмы основывалась на контактах с бывшими коллегами генерала по военно-промышленному комплексу, директором "Оникса" был назначен Ласточкин. "Оникс" приобрел реконструированный особняк в переулке на Сретенке. Коллектив разделился - Россо возглавил "Атлант", там же осталась Алла и большинство основных сотрудников. Глеб Борисович стал содиректором Ласточкина, а Полина - руководителем отдела информации.
Юридические формальности уладились с фантастической быстротой. "Оникс" приобрел законный статус, представительное помещение, офисное оборудование. Был спешно дополнен коллектив, отпечатаны бланки, приобретены автомобили. В кабинете дирекции с утра кипела работа, отдел информации готовил справки к заключению договоров. Полина ещё толком не поняла, какая сфера деятельности станет ведущей для "Оникса", а на счета фирмы уже поступали крупные суммы.
Ласточкины переехали в новую квартиру на Ленинском проспекете, арендованную фирмой. Здесь был выдержан стандартный уровень европейского комфорта, обстановка и бытовая техника блистали новизной.
Как-то вечером, ужиная в просторной, соединенной с гостиной кухне, только что доставленным шофером Андрея Дмитриевича "пайком", отец и дочь долго молчали. Набор дорогих деликатесов и самых доброкачественных напитков стал постоянным на их столе. Но к этому все ещё трудно было привыкнуть.
- Полюшка, у тебя крыша от такого темпа не поехала? Подобная операция называется "произвести ураганный огонь и занять позиции". Действуешь по приказу, который не обсуждается. - Андрей Дмитриевич открыл бутылку коньяка Remy Martin и налил в рюмки. - Выпей немного, согреешься.
- Меня и вправду трясет. Холод изнутри, словно льдышку проглотила, а она не тает. Но льдышку вместе с шампанским.
- Это мандраж. Уж очень все круто завертелось. Опять я кому-то пригодился. Опять автомобиль, спецзаказы, офис... Мне бы радоваться... А ощущение такое, что кого-то обманываю. Может, не по плечу мне такие дела? В бизнесе ведь, Полина, правила особенные, к ним ещё приноровиться надо.
- Ох, и не знаю, папка... Может, так и происходит: человек мечтает, мечтает о чем-то, заведомо далеком от реальности. И вдруг - бац! Извольте: карета подана, лакеи ждут, дворец, принц... Владейте, любезнейшая. А мечтательница испугалась, забилась в угол и просит: оставьте, как было, я ж, тетенька волшебница, пошутила.
- Хочешь сказать, что по поводу Глеба сомневаешься?
- Непонятно как-то... Все сдерживаю себя: проснись, Инка! Почти два месяца встречаемся, в ресторанах самых престижных несколько раз ужинали. Смотрит он на меня... ну, в общем, не совсем платонически. При этом отношения чисто дружеские. У меня такое впечатление, что он одинок и нуждается в человеке, с которым можно поделиться проблемами. Но довериться не может, вроде что-то скрывает.
- Х-м... Думается, этот молодой человек вообще не расположен к откровениям. Любезен, мягок на поверхности. А все важное прячет внутри, в железобетонном бункере.
- Значит, я отдушина бункера. Честь, конечно, большая, и всеже... Полина пожала плечами, смутилась. - Я ведь не просто "хороший парень".
- Ты очаровательная женщина, Полюшка, только не хочешь этого проявлять. - Андрей Дмитриевич обнял дочь. - Соблазном быть не хочешь. Зря, детка, ты же сама его на дистанции держишь.
- Вот и Алла так говорит.
Дружба Аллы и Риты продолжалась. Теперь, встретившись после работы, они заезжали в маленькое уютное кафе, где могли вдоволь наговориться. Ни разу Алла не пригласила подругу к себе. Дорога за город, конечно, дальняя, и у Аллы, очевидно, были причины не приводить в дом девушек. Она частенько упоминала о неравнодушии супруга к женскому полу и своей гипертрофированной ревности.
- Если бы я его, кобеля, за хвост не держала, завел бы мой Геша целый гарем. А что? Коттеджный городок на двадцать семей - и все свои!
Полина без энтузиазма поддерживала не близкую ей тему и переходила на свои, все ещё казавшиеся нереальными жизненные перемены.
- Уж очень все как-то быстро получилось. И фирма наша и внимание Глеба... Ни с того ни с сего Ласточкины стали предпринимателями-бизнесменами. Отец хоть и держится, но он тоже малость в шоке. Раньше ведь пока какое-нибудь решение примут, пятилетка пройдет.
- Время другое. Каждый день закручивается какая-нибудь крупная сделка или глобальная афера. Кого-нибудь отстреливают, кто-то отправляется в тюрягу, другой покупает особняк на французской Ривьере и путает нули в растущих банковских счетах... Эх, ускорение несвободного падения... Можно, конечно, отсидеться в болоте, задыхаясь от зависти к "везунчикам", тем, кто ухитрился вырваться в "инициативную группу". И рассуждать "о доблестях, о подвигах, о славе"... зависит от характера. Увы, я не из тех, кто послушно стоит с кошелками у края тротуара, пережидая пока пронесутся мимо чужие "мерсы" и обдадут грязью. - В черных глазах Аллы промелькнула злинка. Может, оно так и честнее, только не для меня. Да и ты, Инка, не из смиренниц. Ведьмачья порода. Не даром на тебя Глеб Борисович глаз положил. У него вообще-то на моей памяти серьезных баб не было. Весь в делах выше крыши. Если и отвлечется, то на минутку, в качестве гормональной разрядки.