- С десятого не прыгну, а со второго могу.
- Ну вот прыгни!
- Ты мне зубы не заговаривай! Нашла дурачка! Я пойду прыгать, а ты - домой?
И Федя что есть силы дёрнул её за рукав. Потом он хотел стукнуть Софку по голове, размахнулся, но тут она вывернулась, и Федя, стоявший одной ногой на банке, чуть-чуть не шлёпнулся на землю. Девочка понеслась к дому. Федя растерялся, а когда сообразил, что надо догонять её, Софка уже была у своей двери.
М-да-а… теперь дела совсем плохи. Теперь Софка со зла разболтает, что он получил записку, а её мама возьмёт да и позвонит Фединой маме - и тогда каюк!
Федя побежал к себе домой в надежде, что его мама не пришла с работы и он сможет выключить телефон. Но когда он подошёл к своей двери, он почувствовал, что на их лестничной площадке пахнет чем-то жареным.
Мама хлопотала на кухне. Увидев Федю, она его поцеловала, потрепала волосы и весело спросила:
- Ну, как дела?
- Ничего,- нарочито бодрым голосом ответил Федя, а про себя добавил: «Ничего хорошего!»
С горя он пошёл в чуланчик и принялся проявлять свои снимки. Вчера было воскресенье, и Федя снимал папу и маму на фоне стоявшей в переулке чужой «Победы».
Но в чуланчике также не повезло. Федя засветил три пластинки и облил себя проявителем. На белой рубашке появились коричневые пятна. Федя опять разозлился на Софку. Это она была во всём виновата! Но тут пришёл контролёр из газовой конторы и попросил маму расписаться в своей книжке.
- Федя, у тебя есть карандаш? - спросила мама.
- Есть! - крикнул Федя из чулана.- Возьми в моём портфеле!
Мама расписалась. Но как только контролёр ушёл, она немедленно позвала сына в комнату.
- Что это значит? - спросила она. В руках у неё была записка от Клавдии Сергеевны.
Вот чёрт дёрнул Федю сказать, что у него есть карандаш в портфеле!
- Да так…- сказал Федя.- Нам всем такие написали.
Мама прочла записку один раз, потом второй и вдруг тихо
сказала:
- И ты считаешь, что это - ничего особенного?
- Ну, мама, ведь сама-то учительница не ругает меня, а просто сообщает о моём поведении. Так что ж тут такого!..
- Это безобразие, Фёдор! - повысила мама голос.- Мы с папой вдвоём трудимся, ничего для тебя не жалеем, а ты?! Ну, погоди, придёт папа…
- Мама,- тихо сказал Федя,- я тебя очень прошу - не говори папе.
- А ты почему себя так ведёшь. Почему?
У Феди тряслись коленки - докукарекался!
Мама ещё долго кричала, а потом хлопнула дверью - ушла на кухню.
И вскоре пришёл отец. Федя слышал, как он, моя руки на кухне, разговаривал с мамой. Но она о записке пока не говорила. «Наверно, скажет после обеда, чтобы аппетита не портить»,- подумал Федя. Он принялся за уроки. Но, конечно, ни одна задачка ему не шла в голову. Он всё время ловил обрывки разговоров отца с матерью. Однако мать ни слова о записке.
И вдруг раздался телефонный звонок. Папа подошёл к аппарату.
- Да, это я,- сказал он.- А что такое, Софа? Я тебя слушаю.
Федя быстро-быстро побежал в переднюю и хотел улизнуть на улицу, но здесь его задержала мама.
- Куда пошёл - гулять? Сиди дома! - строго сказала она.
- Не может быть! - продолжал свой разговор папа с Софой.- И его выгнали?!
Расплата приближалась. И как Федя эту Софку ещё раньше не пристукнул?!
Отец, закончив разговор, положил трубку и хмуро посмотрел на Федю:
- Где записка?
Федя принёс свой «камень».
Отец прочитал записку, вынул из верхнего кармана пиджака тонко очиненный карандаш и быстро расписался на ней. Потом он медленно погладил себя рукой по груди,
- Ну что? - тихо спросил он.- Взгреть?
- Как хочешь,- ответил Федя, отводя взгляд в сторону.
- Ты сегодня приходил к Софе?
- Приходил.
- И вы действительно договорились о том, что с завтрашнего дня будете хорошо себя вести? Был такой разговор?
Федя хотел сказать: «Был!» - но потом, решив быть до конца честным, сказал:
- Нет, папа… Но завтра будет!
ЗАПАЛ
Утром Петя проснулся от осторожного постукивания в окно. Перед домом, в саду, густо заросшем кустарником, стоял Лёвка. Босые ноги у него блестели от росы.
- Мать дома? - воровато обернувшись, спросил Лёва.
- Нету. На базар уехала,- зевнул Петя и ожесточённо стал протирать кулаками глаза. Вчера он допоздна читал книгу о войне, и теперь всё тело было тяжёлым и вялым.
- Дело есть,- сказал Лёвка.- Тут недалеко пройтись. Пойдём?
- Неохота,- отмахнулся Петя,- посплю ещё.
- Давай, давай одевайся! - настаивал Лёва.